i d7b6f7ae0d9a0009

ция», друзья часами строили свою империю — к огорчению подруги

Фарука, которая скучала в другой комнате. «Илон может так увлечь­

ся чем-то, что для него остальной мир перестает существовать», —

говорит Фарук. Друзей устраивал их образ жизни: оба были людьми

самодостаточными. «Мы из тех, кто может находиться в одиночестве

на какой-нибудь вечеринке и при этом не испытывать неловкости, —

говорит Фарук. — Мы заняты своими мыслями, нам не скучно, и мы

не чувствуем себя белыми воронами».

В университете Маек учился более прилежно, чем в школе. Он изу­

чал бизнес, участвовал в конкурсах ораторского искусства и стал про­

являть энергию и конкурентоспособность, характерные для его пове­

дения поныне. После экзамена по экономике Маек, Фарук и некоторые

другие студенты вернулись в общежитие и начали делиться впечатлени­

ями. Очень скоро стало ясно, что Маек владеет материалом лучше дру­

гих. «Это была группа с довольно высокой успеваемостью, а Илон все

равно выделялся на общем фоне», — говорит Фарук. Интерес Маска

КАНАДА

[51]

глубок и устойчив. «Когда Илон чем-то занимается, он вникает в дело

глубже, чем другие. Именно это отличает Илона от остальной части че­

ловечества».

В 1992 году, после двух лет обучения в Королевском университете,

Маек получил стипендию от Пенсильванского университета и пере­

брался туда. Маек считал, что университет, входящий в Лигу плюща *,

может предоставить дополнительные возможности. Он решает полу­

чить степень бакалавра сразу по двум специальностям — экономике

и физике. Джастин остается в Королевском университете, верная меч­

там стать писательницей, и поддерживает отношения с Маском. Ино-

О

гда она посещает его, и они отправляются в Нью-Йорк на романтиче­

ские выходные.

В Пенсильвании способности Маска раскрываются еще больше, он

действительно начинает чувствовать себя комфортно во время прогу­

лок с сокурсниками-физиками. «В Пенсильвании он встретил людей,

которые мыслят так же, как он, — говорит Мэй. — Там тоже были

„ботаники11. Он так наслаждался их обществом! Я как-то обедала с ни­

ми, а они все время говорили о физике. Они говорили: „А плюс Б равно

пи квадрат1 или что-то в этом роде. И громко смеялись. Было здорово

видеть его таким счастливым». Но Маек и на этот раз не завел в уни­

верситете много друзей. Нелегко найти бывших студентов, которые во­

обще помнят его. Зато он близко сдружился с парнем по имени Адео

Ресси, который станет впоследствии предпринимателем в Кремниевой

долине (и по сей день близок с Илоном, как никто другой).

Ресси — долговязый парень, ростом гораздо выше среднего, с экс­

центричным внешним видом. Он артистичный и колоритный — прямая

противоположность занятому наукой, более сдержанному Маску. Оба

молодых человека были переведенными студентами и оказались в одной

комнате старомодного общежития для первокурсников. Скромное жи-

1 Ассоциация из восьми старейших американских университетов: Брауновского, Гар­

вардского, Дартмутского, Йельского, Корнелльского, Пенсильванского, Принстон­

ского и Университета Колумбия. — Прим. ред.

лье не оправдывало ожиданий Ресси, и он уговорил Маска снять в арен­

ду большой дом за пределами кампуса. Дом с десятью комнатами они

сняли достаточно дешево, так как это было общежитие, пока не засе­

ленное. В течение недели Маек и Ресси занимались, но с приближением

уикенда Ресси превращал их жилище в ночной клуб. Он завешивал окна

мешками для мусора, чтобы было потемнее, и украшал стены яркими

красками и всем, что удавалось найти. «Это был настоящий кабак, —

вспоминает Ресси. — Мы могли принять хоть пятьсот человек. Брали

с них по пять долларов; там было пиво, желе-коктейли и все такое».

В пятницу вечером дом ходуном ходил от рева динамиков. Мэй при­

шла разок и обнаружила, что Ресси прибивал к стенам разные вещи

и покрывал их краской, светящейся в темноте. В итоге она стала гарде­

робщицей и кассиром, а с собой носила пару ножниц для защиты в слу­

чае чего, поскольку деньги складывались в коробку для обуви.

Во втором доме было уже 14 комнат. Жили там Маек, Ресси и еще

кто-то. Они соорудили столы, покрыв фанерой использованные бочки,

имелась и другая импровизированная мебель. Однажды Маек, придя

домой, обнаружил, что Ресси прибил его стол к стене и выкрасил его

разноцветными люминесцентными красками. Маек произвел ответный

выстрел: отодрал стол, покрасил его черной краской и сел заниматься.

«Чувак, это же арт-инсталляция для нашей вечеринки!» — взмолился

Ресси. Напомните Маску об о том инциденте, и он сухо ответит: «Это

был рабочий стол».

Маек мог при случае выпить водки с колой, но пил он мало и не ув­