И дай умереть другим

– Вы себя недооцениваете, – улыбнулся Турецкий, – неужели вы допускаете, что я явился сюда, по-блатному выражаясь, «нахалку шить»?

Кирсанов упорно молчал.

– Хорошо. Вам знакома фраза «Если контракт недостаточно выгоден – его можно совершенствовать» и ее автор? – Турецкий по-прежнему непринужденно улыбался, хотя момент наступил решающий: если Кирсанов ответит «нет» – значит, решил отпираться до последнего, значит, обвинения в шантаже его не пугают, значит, скорее всего, за ним водятся грешки посерьезнее. Если ответит «да» – значит, желает поиграть в игру «кто у кого больше выведает».

– Допустим. А откуда она известна вам?

– Мне многое известно. – Обсуждать тему несанкционированного наблюдения и подслушивания Турецкий не хотел. – Лучше пусть Кирсанов теряется в догадках насчет степени и источника его осведомленности.

– Вам известно, что Бруталис был близорук и играл в контактных линзах? – вдруг сказал Кирсанов.

– Нет. – Турецкий с трудом скрыл удивление. – Но на сегодняшний день это не редкость. Насколько мне известно, в НХЛ многие хоккеисты играют в контактных линзах.

– Бруталис ответил то же самое.

– А вы, стало быть, по-отечески ему предлагали переехать вместе со всем «Буревестником», или хотя бы его частью, к вам, в солнечное Заполярье?

– А вы считаете, что пять московских команд в высшей лиге – это не много, в самый раз? – вопросом на вопрос ответил Кирсанов и слегка улыбнулся.

– А вам известно про инцидент с допингом в Шереметьеве-2? При вылете нашей сборной в Германию? – не отставал Турецкий.

– Известно, известно. Черт знает что! Но если бы немцы нашли… Вы же понимаете…

– Да, я понимаю. А кто приложил руку, вы догадываетесь? – простодушно спросил Турецкий, совершенно не предполагая, что последует дальше.

– Понятия не имею… Бруталис?!

– Почему вы так решили? – поразился Турецкий, но виду не подал. Хотя челюсть, надо признаться, слегка отвисла.

– Ну… Он сыграл за сборную, кажется, в двух матчах. А потом ведь Катанян его упорно не привлекал.

Вот это да… Турецкий еле успел собраться с мыслями, чтобы задать Кирсанову последний вопрос.

– И на ваш взгляд, он мог в отместку за это подложить всей сборной такую свинью?!

– Мог, я вас уверяю.

Итак, снова нужно было ехать в аэропорт.

Пора было брать Парфенова.

На Турецкого навалилась тоска. Как это называется? Я вам вторично в третий раз повторяю… Нет, лучше: Шереметьево-2 – три… и еще – бис.

ГРЯЗНОВ

«Мерседес» появился у них на хвосте через пять минут, очевидно, где-то пережидал. И сразу открыл стрельбу. Грязнов понял, что силы совершенно неравные, и попытался просто удрать. Через десять минут хитрой погони через дворы он сумел запутать следы и оторваться. Справа начиналась обильная лесополоса.

– Езжай туда и вперед, – предложил Яромир.

– А что там впереди? – вяло поинтересовался Грязнов. Казалось, его уже ничто больше не интересовало.

– Ничего. Тупик.

– Так какого черта…

Через несколько минут он выехал из рощи и въехал на пригорок. С высоты его Грязнов увидел внизу, в двадцати метрах, небольшой аэродром. На ближайшей площадке стоял вертолет. Грязнов вздохнул:

– Слава богу. Надеюсь, ты припас для нас пилота…

– Нравится машинка?

– Честно говоря, мне уже все равно. Только бы удрать наконец.

– Умеешь летать на такой штуковине?

– Что?!

– Хе-хе… К счастью, я умею. Залазь скорее.

– Ты же вроде дальнобойщик, – подозрительно выговорил Грязнов.

– Я дальнобойщик. Я вожу грузовые вертолеты из Чехии в Словакию. А в Москве посещаю аэроклуб, чтобы форму не терять.

Еще через минуту они были готовы к полету. Яромир пощелкал какими-то кнопками на потолке, и вертолет загудел. Грязнов даже подумал, что управлять вертолетом на самом деле предельно просто, а десятки циферблатов, ручек управления и тумблеров – это чтобы пугать любопытных мальчишек.

– Ты просто гений, – вежливо сказал Грязнов. А перед глазами у него стояли Федя и Леша с поднятыми вверх пистолетами, направляющиеся к дому Решетова. Так куда же он делся, в самом деле?

– Надеюсь, ты прав. Это у нас семейное, – похвастал Яромир. – Эй, ты куда?

– Жди меня здесь и не глуши мотор. Надо ребяткам гостинец передать.

Грязнов взбежал наверх, на пригорок, запрыгнул в свою «Ниву» и увидел, что из рощи как раз вырулил «мерседес».

Грязнов завопил:

– Получите письмецо, сукины дети! – И стал палить, совершенно не пытаясь попасть.

Вытащил из брюк ремень, зафиксировал им руль и педаль газа. И на самой малой скорости выпрыгнул из машины. Автомобиль тихонько покатился вниз по дороге.

Из «мерса» принялись поливать его свинцом.

Грязнов, имитируя свое присутствие в машине, не переставая палить в воздух, ринулся назад, к вертолету.

– Шипы, шипы давай! – заорал кто-то, и кто-то другой бросился выполнять эту команду.

Шипы были разбросаны, и секунд через двадцать напоровшаяся на них «Нива» изменила движение и на растерзанных шинах покатилась прямо на «мерс».