И далеко, и близко

— Нет! Я не позволю! Она пришла на нашу землю и спасла всех нас, а ты хочешь так её отблагодарить? — голос женский, властный.

— Она бы улетела! Без спутников Катрин отсюда не выберется. А коней я лично убью, как бы жалко мне не было губить таких красавцев! И она останется. И мы навсегда будем свободны от проклятого тумана. И люди не посмеют нам угрожать! Они будут кланяться, а мы будем решать, как и где им жить!

И тут Катерина сообразила, кто спорит. — Это же Сигурд и королева аульвов.

— Я не позволю тебе отдать их великанше. Ты навлечешь на нас страшную беду! — стояла на своём королева.

— Сестра, ты старшая и тебе отец отдал корону, но я тоже королевской крови, и если что, за кем пойдут наши подданные? За тобой, или за мной? Я дам им весь этот остров! Наш остров! И всех здешних людей в прислугу. Да что там в прислугу. Они будут нашими рабами! Ты спала, ничего не знаешь, а я за коровами у людей ходил! А они ещё и били меня!!! — Сигурд говорил с такой ненавистью!

— Я тоже жила у людей, ты не забыл? И молила их принять меня на их хутор, хоть последней служанкой, да я и была там последней служанкой!

— Да, и вместо того, чтобы растереть этих людишек в прах, ты им ещё и золота с серебром послала!!! — зло рассмеялся Сигурд. — Ошибся отец! Корона должна была быть моей!

— Ты же знаешь условие, — сердилась Ульвхильдур. — Отец отлично тебя знал. И если ты возьмешь корону силой, она тебя испепелит!

— Поэтому я и хочу, чтобы ты меня поняла! Сделай, как я тебе говорю, и ты будешь править нашими владениями под землёй, а мне отдашь наземную часть. Я сам себе сделаю корону, — Сигурд небрежно махнул рукой. — Мне твоя и не нужна!

Катя чуть приоткрыла глаза и увидела, что Сигурд и Ульвхильдур стоят над её друзьями, а птица сидит прямо около Баюна. Вдруг совсем рядом раздался громкий треск, часть скалы подалась назад и открыла проход, из которого появилась огромная жуткая бабища. Она злобно принюхалась, и проскрежетала:

— Где моя птица?

— Вот, — Сигурд небрежно махнул рукой в сторону, где спали Катины друзья. — Там тебе и еда, а если хочешь и женихи. Кто тебе нравится, того и бери. Любого! Можешь забрать всех! Мне нужна одна только девчонка.

Великанша присмотрелась к спящим, снова принюхалась, а потом перевела взгляд на Сигурда.

— Ты!

— Что я? Чего тебе ещё? — он раздраженно и презрительно поднял брови.

— Тебя! — великанша небрежно схватила растерявшегося Сигурда, сдавила его так, что он и слова вымолвить не мог, сделала шаг вперед, второй рукой цапнула птицу, и метнулась обратно в скалу. А потом обернулась и насмешливо растянула багровые губы в ухмылке, адресованной Ульвхильдур. — Я забираю его! Мне он понравился! — скала снова затрещала и закрылась за великаншей.

Катерина от изумления чуть не вскрикнула.

— Бедный мой брат. Боюсь, не найдётся на нашем острове новой Тоуры, чтобы вызволить тебя, — грустно сказала Ульхильдур. Она осмотрела спящих, и увидев, что Баюн начинает пробуждаться, повернулась к Катерине.

— Ты давно проснулась? — она не знала, как среагирует сказочница и опасалась её гнева.

— Да, — Катерина с трудом встала на ноги.

— Значит, ты всё слышала?

— Да! — Катя пыталась понять, как ей себя вести с королевой аульвов.

— Прости. Не сердись на нас. Не наказывай тех, кто неповинен! Мой брат всегда мечтал о власти, а ему досталось убирать за коровами, да терпеть побои людей.

— Почти как тебе? — Катерина вздохнула.

— Да, но мне было проще. Наверное, — королева уловила, с какой тревогой Катерина смотрит на спящих и на Баюна, который хоть и поднялся на лапы, но явно пока не совсем очнулся.

— Не бойся, они сейчас полностью придут в себя. Когда хозяйка птицы сама её уносит, сонные чары распадаются. Я прошу тебя не гневаться. Мой брат достаточно наказан. А я могу наградить тебя по-королевски!

— Мне награда не нужна. А вот за то, что ты позволила их усыпить, Баюн тебе сам назовёт свою цену! — Катерина заметила, как при этих словах глаза Баюна блеснули совершенно осмысленно и хитро.

Катя покинула Западный остров без особого сожаления. Даже оглянуться не захотелось! Где-то в его глубинах коварный аульв Сигурд спал под хриплую и немузыкальную песню птицы, которую великанша почему-то упорно называла лебедем, а королева аульвов Ульвхильдур готовила достойную встречу для одной очень предприимчивой ведьмы, как раз к острову подплывающей.

— Ну, каким же уродом оказался этот Сигурд! — возмущался Степан. — И сестричка его тоже… Она же знала, что он сделать собирается?

— Возможно, — кивнул Бурый. Он косился на молчаливую Катерину и переживал, что ещё несколько дней к ней подойти близко будет нельзя. — Наверное, надеялась, что всё само как-то устроится.