i db8cd4e57c86abca

   Эмрам проснулась. В руке она сжимала черный цветок. Чародейка почувствовала, как по ее щекам катятся слезы, ощутила их солоноватый привкус на губах. Эмрам прижала цветок к груди, и несколько слезинок упали на его черные лепестки. Цветок затрепетал, словно живой, и снова звонко пропел ей: "Не плачь, Эмрам! Не плачь!"

   - Цветочек мой, Джутаро. Почему? - прошептала волшебница.

   - Ты же знаешь, почему? Зачем спрашиваешь? - ответил ей цветок голосом Джутаро и рассыпался прахом. Голос сына еще звучал в ее голове. - Все так и должно быть. Спасибо тебе и помни обо мне. Просто помни.

7

   - Прощай, - прошептала Эмрам, глядя в сторону башни.

   Варвар посмотрел на волшебницу.

   - Мы бы могли остаться, - предложил он ей.

   - Нет, Зовар, я хочу уйти. Уйти вместе с тобой в твой мир. Я дала обещание, - ответила Эмрам.

   - Кому? - удивился он, ведь на острове никого, кроме них, не было.

   - Неважно. Просто обещание, - Эмрам не хотела говорить об этом и, кажется, Зовар понял это.

   Варвар помог волшебнице сесть в лодку. Обернувшись, Зовар окинул печальным взглядом башню.

   - Хорошая была кузница, - вздохнул он.

   - Это потому, что ты хороший кузнец. Башня здесь непричем.

   То, что сказала Эмрам, было правдой, и волшебница хотела, чтобы варвар знал об этом.

   - Возможно, ты и права, - Зовар взялся за весла. Ритмичные и непрерывные движения весел убаюкивали Эмрам. Волшебница посмотрела на варвара. Зовар улыбался, глядя на нее.

   - Почему ты улыбаешься? - спросила она его.

   Он не ответил, а губы растянулись в широкой улыбке, обнажив белоснежные зубы.

   - Что? - снова спросила Зовара Эмрам. Ее щеки залились румянцем.

   - Я - самый счастливый в мире человек, - ответил он ей, наконец.

   - Это почему же? - Эмрам все же была немного удивлена. Она любила Зовара и знала, что он любит ее. Но когда Зовар узнал о ребенке, лишь только тогда Эмрам по-настоящему поняла, насколько этот человек дорожит ею, а она - им.

   - Боги услышали мои молитвы. Я знал, что рано или поздно мне придется покинуть башню, но я мечтал о том, чтобы ты всегда была со мной. Об этом и молился. Хотя прежде редко просил богов о чем-либо, - объяснил ей Зовар.

   - Поверь, не боги услышали твои молитвы, - ответила ему Эмрам.

   - Не боги? Тогда кто? - искренне удивился варвар.

   - Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе, но не сейчас.

   Парус лодки отбрасывал тень, защищая Эмрам и Зовара от палящего солнца. Какое-то время они плыли молча. Зовар нарушил молчание первым.

   - Что будет с башней?

   - Об этом можешь не беспокоиться, - ответила варвару волшебница.

   - Я и не беспокоюсь. Просто спрашиваю. Ведь столько лет ты заботилась о ней, - Зовар хотел вернуться назад в родные северные края к отцу, и предполагал, что и Эмрам когда-нибудь захочет вернуться назад к башне.

   - Ты ошибаешься. Это башня заботилась обо мне. Она привела тебя ко мне, - спокойно ответила волшебница, зная, какие мысли беспокоят Зовара.

   - Значит, теперь башня осталась совсем одна? - варвар проявлял поразительную настойчивость, желая удостовериться в судьбе башни.

   - Нет, Зовар. Тот, кому я дала обещание, позаботится о ней, - ответила Эмрам.

   - Все же очень любопытно, кому и какое обещание ты дала? - не унимался Зовар.

   Эмрам улыбнулась, не спеша с ответом.

   - Скажу лишь, что ты бы сильно удивился, если бы знал - кому.

   - Но ты не скажешь? - Зовар задал вопрос, хотя знал, что услышит в ответ.

   - Ты же знаешь. Зачем тогда спрашиваешь? - на самом деле волшебница хотела сказать варвару о причинах, и все же не делала этого, зная заранее, что Зовару потребуется очень много времени, чтобы принять и осознать это. Волшебница больше не хотела терять варвара, а потому ей было немного страшно.

   - Ты удивительная, - Зовар не перерставал восхищаться Эмрам и постоянно говорил ей об этом.

   - Это почему же? - волшебница искренне удивилась услышанному.

   - Когда задаешь вопрос, то обычно ждешь ответа. С тобой по-другому. Задав вопрос, я чаще слышу не ответ, а вопрос, на который мне нечем ответить.

8

   Дверь тихонько отворилась и в комнату королевы Ольны вошли.

   - Ты хотела видеть меня, мама?

   - Да, Тетелис, - ответила королева эльфов.

   Прошло немногим более двадцати лет со времени последней встречи Ольны и Джутаро. Двадцать долгих лет, но Джутаро так и не объявился в землях эльфов. Королева решила дать своему сыну имя в память об эльфе, который отдал свою жизнь ради Касилии, ее названной сестры. Командир эльфов был храбрым воином и был наполовину эльфом, как и ее сын. Чем старше становился Тетелис, тем сильнее он напоминал Ольне Джутаро, и не только ей одной.

   - В прошлый раз нам не удалось поговорить, Тетелис. Ты был настолько увлечен работой в библиотеке, что не нашел времени для меня, - в голосе королевы Ольны послышались нотки ревности и обиды на сына за его поведение.

   - Прости, но я... Я принял решение. Я отправлюсь к башне, - решительно заявил Тетелис.

   Королева Ольна отвела взгляд от окна, в котором наблюдала за тем, как эльфийки-служанки ухаживают за ее садом. Слова сына не удивили Ольну. Ее удивило то, с какой решимостью это было сказано.

   - Ты знаешь дорогу? - настороженно спросила королева.