И девять ждут тебя карет

— Разве так уж невозможно, чтобы я убежала, как вы выразились, к Раулю де Вальми?

Он не ответил. Казалось, мои слова эхом отдаются в тишине. Я так крепко сжимала ручку сумочки, что у меня заболели пальцы. Я посмотрела Флоримону в глаза:

— Да, мсье. Мы были откровенны друг с другом. Разве так уж невозможно, что Рауль... что я ему небезразлична?

— Моя дорогая... — начал Флоримон и замолчал.

— Да, мсье?

Он шумно вобрал в себя воздух:

— Вы и Рауль... Нет, мадемуазель. Нет, нет и еще раз нет.

— Вы хорошо его знаете, мсье? — спросила я, немного помолчав.

— Рауля? Вполне достаточно. Может быть, мы не были очень близки, но... — Он снова замолчал и потянул себя за ворот пухлой рукой. Избегая моего взгляда, он неожиданно громко произнес: — Черт! — и отряхнул пепел сигареты в кадку с азалиями.

Но я была слишком рассержена для того, чтобы оставить его в покое:

— Если вы знаете его не так уж хорошо, может быть, вы объясните мне, что вы имеете в виду?

Тогда он посмотрел на меня:

— Дорогая, я не могу. Мне не надо было заводить этот разговор. Я сделал непростительную глупость и не хочу усугублять ее.

— Поскольку вы в гостях у мсье де Вальми?

Флоримон вздрогнул:

— Вы слишком проницательны. Такому старому увальню, как я, трудно за вами угнаться. Да, потому. Есть еще и другие причины.

Наши взгляды встретились. Казалось, мы оба были смущены. Но я все еще сердилась на него.

— Поскольку мы с вами говорим загадками, мсье, я хочу узнать, почему вы думаете, что от всех тигров рождаются только тигрята? — спросила я.

— Мадемуазель...

— Хорошо, — согласилась я, — оставим разговор. Вы меня предупредили. Вы облегчили совесть, и это очень любезно с вашей стороны. Поживем — увидим.

— Я ошибался, — сказал он, шумно вздохнув, — вы вовсе не так молоды, как мне казалось. — Флоримон нашарил в портсигаре новую сигарету и добродушно улыбнулся, глядя на меня. — Ну ладно, я высказался; допускаю, что мои слова были неуместны, но вы мне прекрасно ответили. И не забывайте, если решите совершить побег, что у вас есть во Франции по крайней мере еще один человек, к которому вы можете убежать.

Мой гнев утих:

— Мсье Флоримон...

— Хорошо, хорошо, — сказал он, — оставим эту тему. Как насчет маленького флирта, которым мы занимались? Вы помните, где мы остановились? Или, может быть, вы предпочли бы небольшую шахматную партию?

Я неуверенно засмеялась:

— Это будет действительно небольшая партия. По сравнению со мной Филипп гроссмейстер. Вы разобьете меня в пух и прах за три минуты.

— Очень жаль. Нет ничего лучше шахмат и табака, смешанных в соответствующей пропорции, чтобы отвлечься от непрошеных советов старого дурака, которому не следовало бы совать нос в чужие дела. — Мягкая ладонь по-отечески похлопала меня по руке и убралась на место. — Простите меня, детка. Я не виноват в том, что мой совет немного запоздал.

— Мсье Флоримон, — улыбнулась я ему, — хотя я выбрала не самый подходящий момент нашего флирта, но мне хочется вам сказать, что вы очень хороший человек. А совет действительно... запоздал.

Рядом с нами голос Рауля произнес:

— А, Карло, вот вы где! Какого дьявола вы прячете ее в этом углу? Черт возьми, я вот уже два часа не отрываю глаз от дверей. Я не мог подумать, что она находится в такой очаровательной компании: вы и золотые рыбки! О чем вы так серьезно беседовали, старина? Что там у вас запоздало?

— Прежде всего, запоздали вы, — спокойно ответил Флоримон. — А теперь забирайте отсюда мисс Мартин, потанцуйте с ней и постарайтесь, чтобы она забыла о том, что вы оставили ее наедине с золотыми рыбками.

— Постараюсь, — улыбнулся Рауль. — Линда, идите сюда.

Я пошла с ним.

Взгляд Флоримона, в котором все еще проглядывало беспокойство, следил за мной. А потом я забыла обо всем, захваченная звуками музыки.

— Мне кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы не виделись, — сказал он мне на ухо. — Вы долго сидели там?

— Не очень.

— Почему вы так опоздали?

— Я боялась спуститься.

— Боялись? Господи! Почему? А, понимаю. Элоиза.

— Вы знаете, что она видела нас.

— Да. — Он засмеялся. — Вас это очень беспокоит?

— Конечно.

— Привыкайте не обращать на нее внимания.

Мое сердце билось где-то не там, где ему полагалось быть.

— Что вы хотите сказать?

Но он снова только засмеялся, ничего не ответил, быстро закрутив меня в такт музыке. Мимо нас промчалась колонна, группа гостей, инвалидное кресло...

Леон де Вальми.

Конечно, он наблюдал за нами. Тень в центре калейдоскопа, паук в середине пестрой паутины... Обжигающим облаком из небытия возникали фантастические образы. Я сердито потрясла головой, словно это могло помочь мне отогнать их. «К черту Леона де Вальми, я его не боюсь... А может быть, все-таки боюсь?»

На минуту танец столкнул меня с ним лицом к лицу — и я широко улыбнулась.

Нисколько не сомневаюсь — он был обескуражен. Я увидела, как резко вздернулись черные брови, но потом он криво улыбнулся мне в ответ.