i df22215f5c096558

Ключ к ответу, как обычно, кроется в нашей видовой специфике.

Мы уже знаем, что человек разумный обитает сегодня в условиях, сильно отличающихся от тех, в

которых

формировались

его

инстинкты.

Современные

искусственные

иерархии,

технические

экстравозможности и искусственная сытная и безопасная среда обитания - все это для нас

противоестественно. Поэтому наши врожденные программы глючат в современных условиях. Попросту,

человеку трудно в них инстинктивно ориентироваться. Поэтому он нуждается в дополнительном обучении

и воспитании - корректировке работы программ на протяжении всей жизни. И в получении алгоритмов

наиболее эффективного поведения. Однако эффективность бывает разная. Личная эффективность и

эффективность общества - различные вещи. И они часто противоречат друг другу и даже взаимоисключают.

Здесь важен баланс. Потому, что в погоне за личной эффективностью можно снизить эффективность

общества. И как следствие, вместе с общей эффективностью общества автоматически снизится и личная

эффективность. Впрочем, у животных все то же самое. Ученые давно показали, что при отсутствии

специальных механизмов защиты инвестиций, трудиться нет никакого смысла.

Читаем у Дольника:

«Обезьян обучили, качая определенное время рычаг, зарабатывать жетон, на который можно в

автомате купить то, что выставлено за стеклом. Общество сразу расслоилось: одни зарабатывали

жетон, другие попрошайничали у автомата, а доминанты - грабили, причем быстро сообразили, что

отнимать жетоны, которые можно хранить за щекой, выгоднее, чем купленные тружеником

продукты. Труженики сначала распались на два типа: одни работали впрок и копили жетоны, тратя их

экономно, а другие как заработают жетон, так сразу и проедают. Спустя некоторое время

труженики-накопители, которых грабили доминанты, отчаялись и тоже стали работать ровно на

один жетон и тут же его тратить».

Это же легко проследить также на примере какого-нибудь предприятия, например совхоза. В погоне

за личной эффективностью все воруют. Как следствие совхоз разоряется, и вся деревня сидит без работы и

без денег. И воровать нечего, и работать негде, и заниматься чем-то самому невозможно - соседи все

разворуют или сожгут из зависти. Поэтому в итоге безумной погони за личной эффективностью эта личная

эффективность оказывается равна нулю. Поэтому и нужны специальные механизмы, постоянно

корректирующие поведение человека. Это закон и религия. Закон борется с последствиями животного

инстинктивного поведения. А религия работает на упреждение, формируя культуру и традицию, а также

проводя массовую психотерапию. Все это написано в Учебнике, мы лишь повторили пройденный

материал. Ответ на вопрос «кто виноват и что делать» - очевиден. Надо построить компенсационный

механизм и вновь сбалансировать общество. Превратить вонючую гниющую матриархальную помойку в

цветущий сад. А для того, чтобы понять, как устраиваются цветущие сады, необходимо изучить опыт тех, кто их уже устраивал. Причем ориентироваться нужно на те популяции сапиенсов, которые близки к нам по

уровню примативности. Поэтому посмотрим на Западный мир. Точнее на то, чем он являлся до того, как

стал превращаться в матриархальную помойку.

Посмотрим, как люди организовывали такие механизмы, сколько эти механизмы стоили и как

- 427 -

окупались. Люди платили церкви десятину. То есть если прикинуть очень грубо, то десяток семей (около 50

человек) объединялись в религиозную общину, вытаскивали из кармана свои кровные деньги,

скидывались, и на эти деньги строили сельскую церковь, а также нанимали специально обученного

профессионала - пастыря. Горожане объединялись в более крупные общины, соответственно и соборы

получались крупнее. Пастырь обучал детишек в церковноприходской школе, вразумлял паству, журил и

наказывал заблудших, профессионально выстраивая систему мотиваций и демотиваций. В результате все

были относительно вменяемы и совместимы. А значит, можно было сильно экономить на органах власти,

правопорядка, охране и методах защиты своих инвестиций. Также, найти вменяемый персонал для

бизнеса - не являлось нерешаемой проблемой, как теперь. Все это делало экономику эффективной.

Поэтому церковная десятина прекрасно окупалась. В свое время я был собственником сельхозбизнеса. За 4

года владения достаточно крупным пчелохозяйством я убедился, что найти адекватный персонал и