i dfee46a8588517f8

ского разделяет и Г. 3. Иоффе В недавно вышедшей книге он также утверждает, что «никакой собствен­ной политической линии Г. Распутин не проводил, да и не мог проводить», и что его влияние на царскую чету «ни в коем случае не следует дово­дить до общегосударственных мас­штабов». Основным доказательст­вом опровергающим «государствен­ную роль» Распутина, является, по мнению Иоффе, факт, что после того, как Распутин был убит, «абсолютно ничего не изменилось в политике царизма и лично Николая II» (Иоф­фе Г. 3. Великий Октябрь и эпилог царизма. М., 1987. С. 29, 30). Этот аргумент не убеждает: политика Ни­колая II после смерти «Друга» и не должна была измениться по той про­стой причине, что для всей троицы она была одинаковой — Распутин и царская чета являлись политичес­кими единомышленниками. При любой комбинации эта политика осталась бы неизменной. Что же ка­сается утверждения, будто вмеша­тельство «старца» никогда не дости­гало государственного масштаба, то из дальнейшего нашего повествова­ния будет видно, насколько это далеко от истины.

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 31. С. 12. Курс. наш.— А. А.

«Какая же у Распутина была поли­тика?... О политике он даже первого понятия не имел, и ровно никакой политики у него не было: совсем никакой, даже самой прими­тивной, царицыной... Во-пер­вых, он невежествен, почти непред­ставимо и непоправимо» (Г ип- пиус 3. И. Маленькой Анин домик // Современные записки. Париж, 1923. Т. 17. С. 225—226). Родзянко, исхо­дивший из того, что Распутин оказы­вал на царицу (и, следовательно, на царя) подавляющее влияние, тем не менее считал, как и Е. Д. Черменский, что «старец» не мог вести какой-либо политики. «Умный и пронырливый по природе, он же был только безграмотный не­образованный мужик с узким гори­зонтом жизненным и, конечно, без всякого горизонта политического — большая мировая политика была просто недоступна его узкому пони­манию» (Родзянко М. В. Указ, соч С. 26, 154).

Родзянко М. В. Указ. соч. С. 22 и др. Гурко В. И. Указ. соч. С. 75—76.

Сазонов С. Д. Указ. соч. С. 181. Курс, наш.— А. А.

Икскуль-Гиллебанд рассказывает, что А. И. Гучков попросил свою при­ятельницу свести Распутина со зна­током сектантства В. Д. Бонч-Бруе­вичем. Просьба была выполнена: устроили ужин, на котором Бонч- Бруевич «уверенно» заявил, что Рас­путин не сектант. См.: ЦГАЛИ. Ф. 1208 (Клячко (Львов) Л. М. Кол­лекция мемуаров). On. 1. Ед. хр. 22. Л. 22—23.

См. Аврех А. Я. Указ. соч. С. 265— 267.

Родзянко М. В. Крушение империи // Архив русской революции. Берлин, 1926. Т. 17. С. 33—34, 40,

43—46, 48, 53—54.

Там же. С. 73.