…и дольше жизни длится… Книга вторая

Ляля задумалась над приглашением матери. Ну а что? Она, замужняя дама, прибыла погостить в отчий дом. Что в этом такого? А уже там, в тишине, никуда не торопясь, они с мамой обдумают сложившуюся ситуацию и решат, как быть.

– Хорошо, мам. Мы с Виталиком прилетим через недельку. Скажи отцу. Пусть ждет гостей.

– Вот и славно! Хоть внука увидим, а то с родственничками твоего мужа, не знаю, когда бы это и случилось. «Прячут» и дочь и внучкА от родных бабки с дедом.

***

На следующий день Ляля, заехав к свекрам, сообщила, что собирается к родителям. Там встретят Новый Год и отпразднуют день рождения Виталика.

Надежда огорчилась:

– Ну как же так? Мы надеялись, что встретим Новый Год вместе. Столько лет мы с Сашей вдвоём да вдвоём праздник встречаем.

Ляля вспыхнула:

– У вас полон город друзей! Если нужна компания, пригласите кого-нибудь! А я здесь вообще одна!

– Почему же «одна», Ляля? А мы? Мы же тебе не чужие. Ты  сама очень редко приезжаешь. Я думала, что занята чем-то. Может, работу нашла.

Ляля взбеленилась. Ну что они прилипли к ней с этой работой, как банный лист?! Денег на жизнь она у свекров не просит, какое кому дело – работает она или дома сидит?!

– А ничего, что мои родители до сих пор внука не видели?! Ничего, что как ни приедем в отпуск, так «ваш» Митенька на хутор свой зачуханый мчит, как будто ему там мёдом намазано?! Имею я право своим родителям внука показать?!

 Надежда смотрела в пошедшее красными пятнами лицо возмущенной невестки.

– Хутор у нас не зачуханый. А медом там, таки да, намазано. И право ты имеешь. Поезжай, голубка. Спасибо, что зашла, предупредила.

***

В Выхму Ляля с сыном приехала за неделю до католического рождества.

Укутанный белым снежком город, дома, на дверях которых висели рождественские веночки, музыка, напоминающая о скором празднике, звучавшая в каждом магазинчике и лавочке, создавали благостное настроение и хорошее впечатление о городке.

Родительская мыза тоже выглядела празднично и нарядно. Снежок убелил крытый соломой жилой  дом, пышными шапками лежал на крышах коровника и дворовых построек. Везде пахло свежестью и хвоей.

 Виталик с восторгом смотрел на коров:

– Ой, мама, их так много!

– Да, много! Твои бабушка и дедушка богатые люди, – кичилась Ляля перед сыном, забыв, как много труда вложено в это «богатство», и о том, как сама сбежала из дома много лет тому, не захотев богатство это приумножать.

В канун Рождества, которое в Эстонии отмечают по католическому обряду, мать сказала Ляле, что пригласила к ним в гости соседа, овдовевшего два года тому и  воспитывающего  дочь в одиночку. Девочка, по возрасту, чуть старше Виталика. Ляля пожала плечами: ну пригласила, так пригласила. Будет с кем и отцу за столом поговорить, и для Виталика компания подходящая.

Сказочный Сочельник опустился на город, накрыв его миром и благодатью. Тихо играли в углу комнаты дети, негромко о чем-то разговаривали мужчины, положив голову маме на плечо, чему-то улыбалась Ляля.

***

Сосед зачастил в гости. Он приходил с дочерью, садился к столу, прихлёбывал горячий чай и рассказывал Ляле о том, как счастливо они жили с женой. Какая хозяйственная была его женушка, как  ему одиноко, после того, как в позапрошлую зиму женщина погибла под колёсами грузовика, водитель которого просто не справился с управлением на скользкой дороге. Как нужна мать его девочке. Как Ляля, внешне, напоминает ему покойную жену.

Ляле льстило и внимание мужчины, и его комплименты. Она согласилась наведаться к соседу. Увидела чистый, обихоженный дом, в котором вовсе не чувствовалось отсутствие женской руки. Было понятно, что с хозяйственными хлопотами мужчина  прекрасно справляется сам.

Родители Ляли не возражали против этих «гостеваний», и, когда сосед пригласил Лялю вместе встретить Новый Год, мама подтолкнула её в спину:

– Иди. Чего раздумываешь? Мужчина приличный. Бояться тебе нечего. А за Виталиком и его девочкой мы присмотрим.

После обеда, в канун Нового Года, сосед привел свою дочь в дом родителей Ляли, а саму её, поздравив всех с наступающим, забрал с собой.

Вместе с соседом Ляля хлопотала в кухне убранного к празднику дома. Впрочем, приготовления не занимали ни много времени, ни особого труда. Так, колбаску-рыбку нарезать, да тарелки-рюмки на стол поставить. Да засунуть в духовку жарко натопленной печи гуся, приготовленного мамой накануне, чтобы разогреть перед подачей на стол.

В эту новогоднюю ночь сосед и Ляля стали близки.

После жарких объятий с малознакомым мужчиной, Ляля разнервничалась, расплакалась, стала оправдываться и рассказывать соседу, что изменила мужу впервые. Что у неё, конечно, были мужчины (всего-то два – приуменьшила количество Ляля), но после свадьбы – ни-ни! Она была верной женой! А её муж, оказывается, ею только пользовался, а любил другую. Сосед обнимал Лялю за обнаженные плечи, прижимал к себе, успокаивал, говорил, что не нужно было ей выходить замуж за русского. Что нужно было найти для себя хорошего эстонского парня. Что уж они-то, хорошие эстонские парни, и любить, и уважать, и понимать женщину умеют.