…и дольше жизни длится…

– Мы сейчас пойдем к моему товарищу. Он с женой снимает флигель у одной семьи. Подождешь меня там немного. Мне нужно на корабль. Отпуск сегодня закончился, скажу, что я уже на месте и вернусь к тебе. Потом решим вопрос с жильем. Хорошо? Не будешь скучать без меня? – Александр, стараясь скрыть волнение, заглядывал в глаза своей молодой жене.

Надежда улыбнулась мужу:

– Конечно, подожду. Конечно, буду скучать.

Через полчаса, после быстрого представления женщин друг другу, за Александром захлопнулась дверь флигеля. Женщины остались одни.

– Вот уж не думала, что Сашка из отпуска с женой вернется, – хохотнула хозяйка дома:

– Уж так я его за свою товарку сватала, думала – все у них садится, а оно вон чего получилось. Быстро же ты друга нашего окрутила.

Надежда смотрела на свою «собеседницу».

Молчала.

Да и что она могла сказать? Что никого она не «окручивала»? Что так распорядилась Судьба? Каждая ее фраза, каждое слово, выглядело бы как попытка оправдаться. А оправдываться Наде было не за что. Да и не собиралась она «выворачивать душу» перед незнакомкой, которой она, судя по всему, не понравилась. Так, терпит ее присутствие, потому что Саша попросил.

– Что молчишь, хохлушка? «Ваши», вроде, поболтливее будут.

– Какие «наши»? Ты кого имеешь ввиду? – Надежда наконец-то решила ответить.

– Ну «ваши». Из Города у Моря. Сашка ведь оттуда тебя привез?

– Нет. Не оттуда, – Надежда снова посмотрела в окно, подумала: «Когда же Саша вернется? Сил нет слушать эту любопытную бабенку».

– Что ты молчишь, как в рот воды набрала? Каждое слово клещами нужно вытаскивать, – не унималась хозяйка.

– А ты не вытаскивай, – вздохнула Надя, не понимая, чего хочет от нее эта женщина, с какой стати прицепилась, как банный лист.

– Ну и молчи себе на здоровье. А мне обед готовить нужно, – хозяйка поднялась и вышла в кухню, громко и, словно обиженно, хлопнув дверью.

Александр вернулся только через три часа.

Все это время Надя так и просидела на стуле с чемоданчиком у ног.

– Заждалась? Прости, что задержался. Сейчас пойду, договорюсь с хозяевами дома, чтобы нам комнату сдали. Вроде есть у них свободная.

– А в другом доме нельзя? – Надя подняла глаза на мужа. И столько в ее взгляде было даже не просьбы, нет, мольбы, что Саша все понял без объяснений.

– Сейчас узнаю. Еще немного обождать придется.

Домовладелица, которая жила за счет сдачи комнат женатым морякам, подув немного губы от того, что новая семья не желает селиться у нее, все же «сменила гнев на милость» и сказала, что через два дома живет пара стариков. Вроде, недавно был разговор, что они хотят пустить кого-то на постой.

Саша поблагодарил, вернулся к жене, подхватил нетяжелый чемоданчик:

– Идем.

Еще через час Надя развешивала и раскладывала в шкафу свой немудреный гардеробчик.

Пожилая пара, хозяева дома, согласились сдать комнату молодоженам, едва увидев озабоченное лицо Саши и испуганную перспективой ночевки на улице, Наденьку.

А еще через неделю Надя узнала, что корабль Саши уходит в поход.

Куда и надолго ли? У военных моряков об этом не спрашивают.

– Вот ведь как получилось, – сокрушался Саша: – Только поженились, как оставляю тебя одну. Скучать не будешь? Дождешься?

– Скучать буду. Конечно, дождусь, – Надя улыбалась, но в глазах была печаль от осознания предстоящей разлуки.

– Чем займешься, пока я буду в походе?

– Попробую работу найти. Не привыкла я сидеть, сложа руки.

– С работой для жен моряков здесь трудно. Все по домам сидят. В лучшем случае – детей воспитывают. Может, и мы не станем рождение детишек откладывать? – Саша улыбнулся.

– Не станем, – зарумянилась Наденька: – А там – как Бог даст.

За время первого похода мужа, Надя устроилась на работу в продовольственный магазин. Устроилась не без помощи квартирной хозяйки, за что была благодарна пожилой женщине все годы, что прожила в Городе Русских Моряков.

А вот детишек Бог им дал только через четыре года.

Наденьке было уже двадцать восемь, когда перед очередным походом мужа, она, счастливо плача и смеясь, сообщила Саше, что беременна.

В положенный срок у Надежды и Александра родился сын.

Смуглый уже от рождения мальчуган, темноволосый и синеглазый.

То ли цыган, то ли грек – Митя, Митенька.

Когда Мите исполнилось два года, Александр, наконец-то демобилизовался и вернулся в родной Город у Моря, в который стремился и рвался всей душой.

Ведь каждый, кому было суждено родиться в этом Городе, никогда не сможет оборвать связующие нити до конца. Всегда будет стремиться хоть раз, хоть одним глазком, увидеть родные улицы и бульвары, глотнуть, вдохнуть полной грудью, воздух, который есть только здесь.

Мать Саши умела в конце сорок четвертого. В родительской квартире давно жили чужие люди. Оставалось только попросить старшую на два года сестру, приютить их на первое время.

Женька в «приюте» не отказала, но руководствовалась она вовсе не сестринской любовью и желанием помочь, а совсем другими соображениями.

Первый год жизни в Городе у Моря для семьи Александра был очень сложным.

Он потратил много времени, сидя без работы, надеясь получить вскоре вожделенную визу.

Но в визе ему отказали.