И дорога к себе так длинна

– Думаешь, она могла сохраниться триста с лишним лет? – не унималась дриада. – Туда вполне мог свалиться тот же жряк, однако яма была пуста. Ее вырыли недавно!

Эльф на миг задумался: в словах Летти был резон, вот только… Уже смеркается, следовательно, возвращаться к ловушке не имеет смысла. Пока дойдешь, пока осмотришься, ночь наступит. Проще где-нибудь переночевать, а с утра вернуться к волчьей яме. Вопрос только, где ночевать? На земле – от тех же заглотов спросонья не отобьешься. На дереве? Можно было бы, если бы кора не была ядовитой.

Хоть так, хоть так – ситуация тупиковая. Выход только один: идти вперед, надеясь, что до заката найдется хоть какое жилье.

Все это Элиаш и объяснил вкратце дриаде. А та вдруг рассмеялась:

– Лес! Я-то думала что похуже случилось! Дай-ка фляжку.

Ничего не понимающий эльф покорно протянул ей баклажку. Девушка смочила все еще зудящие кончики пальцев – воспоминание о падении в яму, прошла мимо Элиаша, случайно задев его плечом и поморщившись от боли в обожженной руке, а вслед за тем безбоязненно приложила обе ладони к стволу толстого, в два обхвата, дереву.

– С ума сошла?! – рванулся к дриаде эльф, надеясь, что успеет оттащить эту ненормальную от дерева раньше, чем яд проникнет через кожу: одно дело, когда касаешься тонкой веточки – просто обожжешься, и совсем другое, когда ствол столь огромен – там ведь дикая концентрация!

Но Летисия лишь дернула плечом, отгоняя Элиаша как назойливую муху:

– Не мешай! Я знаю, что делаю!

Юноша замер, не дойдя до дриады всего несколько шагов, а та ласково провела ладонью по коре, не обращая внимания на резкую боль в руке, а потом, не реагируя на потрясенный крик Элиаша, прижалась щекой к стволу и прикрыла глаза.

Эльф замер, не в силах отвести от Летти ошеломленного взгляда: дриада некоторое время стояла неподвижно, что-то тихо напевая. Легкое прикосновение кончиками пальцев к коре. Несколько едва слышно произнесенных слов – то ли похвала, то ли просьба. И новое касание.

На миг Элиашу показалось, что дерево зашевелилось, повело ветвями, как недавно пробудившийся человек, потягивающийся после сна. На голову девушке мягко спланировал порыжелый лист, и Элиаш осторожно, двумя пальцами потянулся к нему, чтобы, не дай Тьма, не потревожить девушку. Но прежде, чем эльф успел коснуться листка, тот рассыпался, припорошив волосы Летти оранжевым пеплом. Юноша отступил на шаг обратно.

Летисия даже не заметила поползновений эльфа. Она стояла с закрытыми глазами и, осторожно поглаживая кору рукой, мурлыкала какую-то песню. Элиаш прислушался…

Спят все жряки, хватуны,
Спят заглоты и жруны,
Спит и эльф, и грязный тролль,
Только мы не спим с тобой…

Спит дриада, спит лешак,
Не уснем лишь мы никак.
Глазки ты скорей закрой,
Спать пора и нам с тобой…

Элиашу захотелось выругаться. Только ненормальная дриада могла, стоя посреди леса без еды, воды и надежды на спасение, прижиматься щекой к дереву и петь известную каждому колыбельную. Парень прослушал еще пару куплетов и решил, что этого достаточно. Рванувшись к дриаде, он положил руку ей на плечо, собираясь как следует встряхнуть и привести в чувство.

В этот момент по огромному стволу словно прошла судорога. Дерево как живое тряхнуло ветвями, по коре зазмеилась трещина… Одно дело – слышать сказки о том, как корни выползают из-под земли и опутывают тех, кто рискнул прилечь на травку, и совсем другое – увидеть нечто подобное в реальности. Дриада мягко отодвинулась в сторону и через силу, не обращая внимания на боль в покрытой мелкими волдырями щеке, улыбнулась:

– Проходи внутрь. До утра продержится.

– А как же ты?

Дриада осторожно дотронулась до щеки, поморщилась:

– Пройдет. Я привычная.

Тем не менее в огромное дупло, созданное магией дриады, первой пришлось пролезать все-таки ей самой. Эльфу не хотелось рисковать и устраивать себе компактное самоубийство. Лишь когда девушка крикнула изнутри: «Проходи, все в порядке!? – эльф глубоко вздохнул, помянул Лес на удачу и шагнул вперед.

А из кустов за всем этим наблюдали внимательные черные глазки…

Темнота. Вокруг – сплошная темнота. В первый миг эльф решил, что дриада была права: лес продолжает изменяться. Только на этот раз мутировали не жряки, а деревья. И именно они, уничтожив Летисию, подделали ее голос, чтобы заманить в ловушку и съесть теперь уже Элиаша.

Темнота исчезла неожиданно. Яркий свет резанул по глазам, и эльф привычно схватился за запястье, радостно услышав такое знакомое: «Восприимчивость зрения уменьшена на пять процентов. Срок восстановления резерва уменьшен на две минуты».