...И дождь смывает все следы (СИ)

   Они быстро нашли дом. Небольшая пятиэтажка, типичная хрущёвка затерялась в зелени старых клёнов и кустов жасмина.

   - Живописное место, старый район. Здесь и воздух совсем другой, - произнёс Шершень, вылезая из машины, вдыхая полной грудью и поводя носом. Ким нетерпеливо поджидал его, осматривая дом.

   - Ты из эйфории-то выпади, - пробурчал он недовольно. - Лучше "макарыча" приготовь, чёрт его знает, что за сюрприз нам приготовила мадам Хмелевская.

   Они вошли в подъезд. В нос ударил резкий запах кошачьей мочи и вонь мусоропровода.

   - Действительно, другой воздух, - насмешливо прошептал Владимир, бросив исподтишка взгляд в сторону друга.

   Поднявшись на третий этаж, они подошли к нужной двери и прислушались. Из квартиры доносились приглушённые голоса. Переглянувшись, вынули оружие. Ким, сняв с предохранителя свой ПМ, нажал на звонок. Голоса стихли. Спустя минуту, приглушённый голос за дверью спросил:

   - Кто?

   Шершень, как можно добродушнее, пророкотал:

   - Я сосед сверху, вы не займёте соль? Вот взялся варить борщ, а соли нет, даже и не знаю, неудобно как-то. Не поможете по-соседски?

   Раздалось шуршание, звякнула цепочка, и дверь распахнулась. Ким, выглянув из-за спины Шершня, улыбнулся куколке.

   - Не позволите?

   Хмелевская на секунду опешила, но тут же завопила:

   - Ааа... Менты!!! - голос её сорвался, перейдя на визг.

   В следующее мгновение произошло невероятное. Наклонившись, она со всей силы ударила Шершня головой в живот. Тот, охнув, согнулся пополам и тут же получил коленом в лицо.

   Владимир, в беспомощной попытке прорваться сквозь тело друга, перегородившего громадной массой узкий коридор, пытался протиснуться, но тщетно.

   Подняв вверх пистолет, он гаркнул, что есть силы:

   - Руки! Руки вверх, буду стрелять!

   В следующее мгновение прозвучал треск выстрела. Почувствовав, как что-то обожгло щёку, Владимир невольно пригнул голову. "Гады! У них пистолет!" - пронзила мысль.

   Будто в кошмарном сне, он увидел, как кукольное личико женщины вспухло кровавым пузырём. Упав на Шершня, она судорожно вцепилась в него руками и, увлекая оперативника тяжестью своего тела, упала на пол, забившись в конвульсиях.

   В отчаянном прыжке, перепрыгнув через друга и бившуюся в агонии женщину, Ким ворвался в комнату, но тут резкая боль пронзила висок. Вихрь ослепительного света ворвался в мозг, причиняя неимоверную боль и оглушая. Уже падая, увидел силуэт мужчины с выставленной вперёд рукой. "Чёрт, как глупо", - мелькнула мысль.

   Сверкающий водоворот света с оглушительным рёвом опрокинул его на спину и, закрутив, увлёк за собой в темноту.

   Г Л А В А 3

   Серые глаза Павлова колюче уставились на Кима. На впалых висках ёжики коротко стриженых седых волос чуть шевелились, что говорило о том, что Палыч сердит. Хмуро переводя глаза то на Владимира, то на Шершня, он сумрачно проговорил:

   - Славно. Вот уж не думал, что мои два лучших оперативника вляпаются, как щенки в своё дерьмо.

   Он критически посмотрел на перевязанную голову Кима.

   - Скажи спасибо, что стрелок попался аховый.

   Затем, переведя взгляд на Шершня, участливо поинтересовался:

   - Живот не болит?

   Ким услышал, как под Шершнем скрипнул стул.

   Палыч бесстрастно продолжал:

   - Имею полное право освободить вас от следствия, но сами кашу заварили, вам и кушать. Конечно, можете взять больничный, полежать дома, посмотреть бразильский сериал... Сделать массаж живота в косметическом салоне.

   Стул под Шершнем заскрипел ещё безнадёжнее.

   - Всё. Идите, к вечеру жду доклад. Учить не буду, что делать, сами всё знаете.

   Друзья вышли из кабинета и, сопровождаемые взглядами сотрудников отделения, в полном молчании прошествовали к выходу.

   - Чёрт, - Владимир потрогал голову.

   - Болит? - участливо поинтересовался Шершень.

   - Кусок кожи вырвали с виска, а так ничего, - поморщился Владимир. - Представляю картину, мы с тобой, как два овоща, валяемся: один с простреленной башкой, другой - нокаутированный головой куколки. Боюсь ребятам в глаза смотреть, так прошлёпать дело.

   - Да уж, - Шершень потрогал опухший нос. - Что говорить, расплата за расслабуху. Ну, кто мог подумать, что дамочка окажется такой прыткой, с футбольным мячом вместо головы.

   - Теперь у неё нет головы. Это какими же пулями стрелял этот гад, дум-дум, что ли? Голова у этой Хмелевской разлетелась, словно арбуз.

   Они помолчали.

   - Палыч мог врезать по первое число.

   - Мог, - коротко буркнул Шершень.