И друг может предать (СИ)

Ориентировался, обычно, я неплохо, но в этом городе мне пришлось знатно поплутать, не имея понятия где я и как отсюда выбраться. В конце концов, поинтересовался у пробегавшей мимо служанки, где можно поужинать. Та окинула меня цепким взглядом, подняла удивлённые глаза, но всё же объяснила как пройти к харчевне. Поплутав ещё немного, я всё же вышел на главную улицу и с удивление понял, что проходил тут чуть ранее. Да уж, мои умения ориентироваться на местности оставляют желать лучшего. Но, а что вы хотели от королевского отпрыска, всю свою жизнь просидевшего в замке?

Честно говоря, я с опаской вошёл в здание, хотя предпосылок страху не нашёл. Как снаружи, так и внутри заведение было очень даже приличным, а народу было немного. Видно, служанка поняла, какой у меня статус, и подобрала соответствующее место.

Сев за столик у окна, я стал ждать, пока маленький парнишка в переднике заметит меня. И тот не заставил себя долго ждать, буквально через пару минут он подошёл ко мне с увесистой папкой и протянул её. Приняв сию вещицу, я не слишком внимательно листал страницы: стоящий и ждущей заказа за спиной стула парень стал меня порядком раздражать. Ткнув наугад в несколько блюд и получив похвалу за мой «отменный» вкус, я снова повернулся к окну, стал наблюдать за чужой жизнью, будто люди по ту сторону — это рыбки в аквариуме.

Принесли мою еду совершенно незаметно: я, повернувшись, после того как насмотрелся в окно, засадил свой локоть прямиком в тарелку с чем-то беловато-золотистым, при дегустации оказавшемся картошкой. Честно говоря, было страшно есть еду в непонятном, пусть и прилично выглядящем месте, ведь дома я привык, что передо мной всегда пробуют еду на определение ядов. Успокаивало одно: никто не знает, что я принц, а значит никому не нужен.

Допивая стакан с разбавленным вином, я вновь уставился в окно и чуть не подскочил, когда увидел пробегающую за окном Ярославу. Как шуганная мышь, она резво шагала вперёд, ни на секунду не тормозя и умудряясь проворно огибать людей. Одним махом опрокинув стакан, я даже кинул на стол пару золотых монет, что с лихвой окупает мой ужин, и уже собрался догнать её, когда услышал за столом, который стоял в самом углу и тонул в полумраке фразу:

— Ты не понимаешь! Это противоядие от всего!

— Да ну! — оппонент явно был закоренелым спорщиком, голос его выдавал.

— Я тебе серьёзно говорю, если бы сам не знал, не поверил бы, но видел этот цветок и знаю, что он существует! — оба мужчины сидели в тёмных плащах, скрывающих их полностью, и были бы против, если бы узнали, что их подслушивают. На свой страх и риск я, поёрзав на стуле, чуть отодвинул тот от стола, сокращая, пусть немного, дистанцию до соседнего стола.

— И как же выглядит этот цветок? — голос мужчины, казалось, источал яд, но в тоже время был по большей части наигранным.

— Большие алые лепестки с голубыми прожилками на нём, иссиня-чёрный стебель и резные, такого же цвета, листья! И растёт он… — чуть понизил голос говорящий, и мне пришлось напрячь слух, — на тёмных землях, и сторожит его один народец, как зеницу ока! А эти наивные люди королевы решили туда отправиться, чтобы заполучить его, — засмеялся он.

— Вот уж идиоты. Они не выберутся оттуда живыми! — вторил ему товарищ, а я, поняв, что продолжения уже не будет, посидел для вида ещё минуту, а затем поднялся и вышел из здания.

В голове был хаос и звучали последние слова того человека. Неужели матерь могла обречь на гибель людей, ради какого-то, пусть и важного, но лишь цветка. Почему-то не возникало сомнений, что слова этих мужчин были взяты не на пустом месте, уж слишком уверенно они звучали.

— Ты подумаешь об этом потом, Алекс, — пробормотал я себе под нос, ставя окончательно точку. Следующая мысль, которая пришла в голову, была не слишком чёткой: я не помнил точно то, что хотел сделать. А раз так, то почему бы не прогуляться по городу, тем более этой дорогой я уже ходил, а значит не заблужусь, можно быть спокойным.

Дорога шла через небогатые кварталы, где царила грязь и беспризорность. Страха не было, лишь брезгливость: постоять я за себя смогу, а вот вечно попадающиеся под ноги бумажки и комки чего-то неясного очень портили настроение, заставляя прибавлять шаг, формируя требование для себя же — выйти быстрее из этого квартала.