i ebdddae2db928a4a

   - Кто? - уточнила я, удержав на несколько минут его взгляд. Усмехнулась. Опустила голову.

   - С кем ты была там! - слова вырывались у него сквозь стиснутые зубы. Всё-таки ревновал!

   - Его зовут Ивон. - Отвечала я, медленно преодолевая расстояние между нами. - Он признался мне.

   - В чём?

   - В своём расположении ко мне. - С удовольствием терзала его сердце я. Встала рядом. Посмотрела, гордо вскинув голову. - В парке, я объясняла ему, почему не могу принять его чувств.

   - Почему? - более мягко, сбавив суровость, задал вопрос Тайрелл. Он едва сдерживал улыбку, зная ответ. Просто хотел услышать его от меня.

   - Потому что без ума от другого мужчины. Знаешь, такого: он сидит на троне, хмурит брови и не знает, куда деваться от многочисленных невест.

   В следующую секунду меня сгребли в объятия. Целовали и целовали. Лишь потом он прервался, чтобы сказать:

   - Этот мужчина скучает по амазонке, которая сбежала, - шептал король. - Подстриглась. Притворяешься мужчиной. Ори, вернись ко мне!

   - А тебе разве без меня не весело? Как же Войка и Ризи? - съехидничала я.

   - Мне нужна ты! - поймал мой поцелуй он. - Ты вернёшься?

   - Ты хочешь этого?

   Он слегка отодвинулся.

   - Ты ни одного моего письма не прочла, да?

   - Читала, - попыталась соврать и была поймана на лжи.

   - Нет! Иначе бы... - Не договорив, король разжал объятия. - Иди, собирайся. Ты сегодня же возвращаешься со мной - это не обсуждается! Об остальном позже поговорим.

   Противиться воле государя, и любимого человека не смог бы никто. Я помчалась собираться. Только у порога вспомнила, что вещи то уже собраны оборотнем. Зато было время исправить недочёт и перечитать письма Тайрелла. Усевшись за столом, я раскрыла первое.

   "Не хочу называть тебя "любимой" - приторно сладко и глупо. Я не мальчишка, а король, в сердце которого стрелой попала самая прекрасная лучница на свете. Я повторяю твоё имя во сне. Но, просыпаясь, вижу пустоту. Тебя нет рядом. Моей вины в том нет (хочу надеяться), однако вопреки своей гордости, извинюсь, если ты того пожелаешь. Моё же желание одно: хочу увидеть тебя, обнять..." - я прослезилась. Душа затрепетала. Совесть проснулась и, вгрызаясь в сердце, принялась повторять: "Идиотка! Ты чуть не потеряла такого мужика!". Отгоняя её надокучливые вопли, прочла следующее послание.

   "Я ищу тебя повсюду. Не могу ходить на собрания знати, не могу сосредоточиться. Закрываю глаза и вижу тебя. Злюсь на себя. Шелеста просил не показываться мне, потому что он - напоминание о тебе. Избегаю твоих сестёр. Ори, садись на коня и поезжай сюда! Ты обещала всегда быть рядом, быть моей!"

   В следующем сквозило тоской и болью. Заканчивалось оно приказом: "Немедленно вернись!"

   "Я с ума сойду! Ори, сегодня ночью ты снилась мне. На тебе было нежно синее одеяние. Совершенно прозрачное. Я сорвал его с тебя. Целовал. Целовал шею, плечи..."

   - Ого! - зачитался письмом Шака, склонившись через моё плечо.

   - Эй! Это глубоко личное!

   - И очень интересное! - собирался узнать о фантазиях короля все подробности он.

   Крайне увлекательное письмо довелось спрятать, сунув его за воротник, чтобы оболтус не достал. Я порылась в других бумагах, изъяла ещё пару и рассмеялась. Признания в любви чередовались с провокациями. Последние два письма отличались лаконичностью.

   "Ориана, если ты не приедешь сегодня - я вышлю за тобой войско и Кроху! Они перевернут всё к верху дном, найдут тебя и приволокут! Ты же знаешь, своего друга - его ничто не остановит!"

   "Дура!!!" - это я во втором прочитала. Одно слово на большом листе.

   - Домой, домой, домой! - приплясывал рядом Шака, пиная мешок с вещами, и меня за одно. Схватил меня, оторвал от земли, покружил.

   - Эй! - возник в дверях недовольный король. - Прежде чем обнимать её, следовало одеться!

   - Ой! - опомнился Шака, лишь сейчас сообразив, почему его поддувает сквозняками со всех сторон. Отпустил меня, покопался в мешке, достал свои вещи, оделся.

   - Я готов. Поехали! - выдал он.

   - Да, - кивнула ему. - Только ты кое-что забыл!

   - Что? - спохватился оборотень.

   - Канония упакуй! - напомнила о механике. Шака откопал верёвку в мешке и пошёл за изобретателем.

   Мы покинули монастырь в обед. Мастера вздохнули с облегчением. Особенно сэр Иориус Контис. Верон не знал печалиться ему или радоваться. Лишь Ивон определился - он грустил, оттого и провожать не пожелал. Рыцарь выглянул в окно, ограничился сухим кивком на прощание. Тайрелл улыбался. Я соскучилась по его улыбке и выражению зелёных глаз.

   - Кстати, ваше величество! - припомнилось кое-что неотложное, что следовало срочно обсудить.

   - Да? - повернулся он.

   - Сам дурак!

   Тай рассмеялся.

   - Вы подходите друг другу, - констатировал Шака, и запел весёлую песенку. Каноний не в такт подвывал - оборотень его связал и тащил за собой, вроде груза.

* * *