И это пройдет…

— Мы уже вернулись, — гаркнула она не своим голосом, выкидывая яйца в помойное ведро, и тоской глядя на черное дно кастрюли.

— Да, ну хорошо, ты не против, что я окно закрыл? Воняет с улицы чем-то мерзким, — произнес он, стуча пальцами по клавиатуре.

Полина не знала, смеяться ей или плакать. Такой удивительный, умный, прекрасный мужчина оказался совершенно неприспособленным к жизни. Нет, он умел сделать все своими руками, был педантичен, аккуратен, если за что-то брался, то обязательно доводил до конца, но дождаться, когда у него будет время на домашние дела, было практически невозможно. Он путал носки, постоянно терял перчатки и зонтики. С тех пор, как Полина переехала к нему, она купила ему 4 зонта. Сейчас, собираясь на дачу, она с ужасом думала о том, как оставить его одного. Они договорились с Костей, что она с дочкой эту неделю поживут там, а на следующей поедут в Рыбинск.

— Поля, Поля, ты вообще меня слышишь? — спросила Оля.

— Да-да, — выныривая из омута своих мыслей, ответила Полина. — Ты поправляйся скорее, а когда Аня приедет, попробуем собраться, я думаю, что Мира тоже подтянется.

***

Длинный бульвар утопал в сиреневой дымке и сладком аромате. Кусты пышно нарядились. Крупные гроздья белых и лиловых цветков склонялись над лавками, осыпая прохожих конфетти из пыльцы. Аня сидела в ожидании Нади. Они должны были пойти на премьеру в театр Северного флота. Там ставили «Грозу». Их преподаватель описывала режиссера образно и ярко, использовала слова: гений, бог, талант. Девушка ожидала, что постановка должна быть эффектной. Ей не терпелось увидеть луч света в темном царстве.

Надя показалась в конце бульвара. Она семенила быстро-быстро. Аня улыбнулась. Все вокруг нее были пунктуальны, но только не она. Не было случая, чтобы Аня не опоздала. Стараясь менять себя к лучшему, девушка приехала за полчаса до встречи. Сидя на лавке, она наслаждалась жужжанием шмелей и запахом обожаемых цветов. Было все-таки в Мурманске что-то такое странное, привлекательное. Посетив его однажды, ты уже не сможешь забыть, он останется в сердце большой любовью или глубокой трагедией.

— Привет, я что опоздала? — спросила Надя.

— Вовсе нет, я пришла рано, вот сидела, любовалась красотами, — спокойно ответила Аня. — Ну что, идем?

— Ты уверена? Я ни от кого кроме нашей преподши ничего хорошего про постановки этого театра не слышала, — скептически пробормотала Надя.

— Пошли, пошли. Это же сцена, она многое стерпеть может, — проговорила Аня.

Девушки двинулись на автобусную остановку. Троллейбус ехал медленно, поднимаясь в сопку натужно фырчал, а иногда даже ревел. Кондуктурша, одутловатая, неприятного вида женщина зычно кричала:

— Граждане, передаем за проезд, не то я встану.

Наблюдать за этим было довольно забавно, люди косились на тетку, закатывали глаза и передавали мелочь.

Театр Северного флота находился почти на выезде из города. Он стоял на возвышенности, по обоим его бокам разрослись рябины. Прямоугольное здание украшали колонны. Девушки вошли внутрь. В большом холле было прохладно и пустынно. Преподаватель пригласила девчонок на финальный прогон. Каждый их шаг гулко отдавался под высоким потолком. Они прошли в зал. На красных плюшевых стульях расположилось несколько человек, они молча сидели и ждали начала. Атмосфера висела тягостная и суровая. Надя поморщилась. Они сели около самого края. Аня взглянула на часы — они успели ровно ко времени. Дали три звонка, они звучали глухо и одиноко в пустых коридорах. Аня почувствовала разливающуюся в душе тревогу. Занавес раскрылся.

В тусклом свете софитов страдала Катерина. Она боролась со своей совестью, рядом в диком, почти сумасшедшем танце кружилась Варвара. Со всех сторон начал наползать дым. Сцена окрасилась в изумрудно-зеленый, а потом в кроваво-красный. Со всех сторон усиленные то ли эхом, то ли колонками лились слова: «Главное, чтоб шито-крыто…» Аня испытала невероятный ужас. По проходу шла уродливая бабка, чепец на ее голове дрожал, она тянула к зрителям свои корявые пальцы и бешено вращала глазами, эта сцена больше напоминала «Вия». Да, режиссер был действительно гениален. Темное царство рвалось изо всех углов, заполоняя все вокруг.

***

Воздух покачивался лиловой дымной органзой, пахло горящими торфяниками. Толстые мухи, откровенно ошалевшие от жары, ползали по торчащим из песка арбузным коркам. Волны широкой реки набегали на скромный маленький пляж, раскинувшийся у подножья красной церкви Ионна Златоуста. Это место обладало какой-то особенной магией. С одной стороны древний, выстроенный в 16 веке храм. С другой- изолятор временного содержания и ветхие деревянные лачуги, в которых жили цыгане.