И это пройдет…

«— У меня на кресте медальон… ты знаешь… в нем моя карточка и мамина… Возьми этот медальон себе на память… о бедной маленькой Нине!

На страшной своей худобой грудке блестел этот маленький медальон с инициалом княжны из бриллиантиков. Я не раз видела его. С одной стороны была карточка матери Нины — чудной красавицы с чертами грустными и строгими, а с другой — изображение самой княжны в костюме маленького джигита, с большими, смеющимися глазами.

Я не решалась принять подарка, но Нина с упрямым раздражением проговорила через силу:

— Возьми… Люда… возьми… я хочу!.. Мне не надо больше… И еще вот возьми эту тетрадку, — и она указала на красную тетрадку, лежавшую у нее под подушкой, — это мой дневник, мои записки. Я все туда записывала, все… все… Но никому, никому не показывала. Там все мои тайны. Ты узнаешь из этой тетрадки…»12

Аня читала эту книгу уже не в первый раз. Но слезы подступили к ее глазам. Княжна Джаваха вот-вот должна была умереть. Какая преданная дружба, сильные чувства! У нее с подружками так явно не было. Хоть они с Мирой и были неразлучны, но вот так друг друга точно не любили. С Олей последнее время тоже было не просто. Она влюбилась в Пашу и кроме него никого не замечала. С Полей Ане было весело, но они соперничали в театралке нешуточно. Перед каникулами и вовсе поссорились. Поля получила роль попугая в «Острове сокровищ», а Аню туда не взяли. Ей было ужасно обидно, и всю свою горечь она слила на Полю. Обозвала ее выскочкой и зазнайкой. Та терпеть не стала и назвала Аню профурсеткой и размазней. Если бы не Пашка, то девчонки бы непременно подрались.

В дверь позвонили. Аня отложила книжку и пошла открывать. Кто бы это мог быть? Обычно по вечерам ходят коробейники. Помнится как-то раз к ним заглянул один такой. После его ухода у них в доме завелся страшного вида массажер для спины. Он был похож на молоток. С одной стороны головки у него была красная лампа, которая, судя по инструкции, грела какими-то специальными лучами, а с другой-место для насадок. Мелкие пупырчики, рифлёные подушечки должны были обеспечить массаж как в салоне, но в домашних условиях. Бабушка мяла им пятки. Мама, увидев чудовище, под названием «Corall-2000» всплеснула руками, ведь агрегат стоил 2000 рублей, а это были большие деньги!

За порогом стоял мокрый Димка, под ногами у него растеклась лужа. Капли стекали с челки на нос.

— Ты чего пришел? — сложив руки на груди, спросила Аня.

Димка виновато смотрел в пол. Аня ему нравилась и ссориться с ней он не хотел.

— На вот, это тебе, — пробурчал он, вытаскивая из-под куртки подмокшую

коробку конфет Raffaello.

— Это еще зачем, — принимая подарок, спросила девочка.

Димка молчал, он и так еле решился явиться к ней.

— Ну проходи, — проворчала Аня.

Она налила чай, достала печенье и открыла конфеты. Они расположились на полу, стали играть в «Змеи лестницы». За окном бушевала непогода, но в комнате было удивительно тепло. Аня видела, что Димка жульничает. Она рассердилась и кинула в него подушкой.

— Эй, так не честно, — крикнул он.

— А три раза подряд выкидывать дубль шестерок, это честно, — сверля его зелеными глазами, спросила Аня, — на вот тебе, — при этих словах она кинула в него второй подушкой.

Димка поймал ее на лету и отправил обратно. Аня уклонилась, но при этом ее рука поехала по игровому полю, она рухнула прямо на Димку. Вот так случайно они поцеловались. Смущение, испытанное Аней, было отнюдь не тем чувством, которое она представляла себе, когда смотрела сериалы про любовь.

***

Тихие деревенские сумерки. На поле оседает туман. С пригорка, покрытого уже заколосившейся, но еще не поспевшей рожью, летят 2 велосипеда. Впереди высокая худенькая девочка, сзади, чуть-чуть отставая, коротко стриженый мальчишка.

— Поля, тормози, там лужа, — кричит мальчик.

Но девочка словно не слышит. На полном ходу она влетает в грязную воду. Из-под колес вздымается коричневый фонтан. Велосипед скользит по мягкому чвакающему дну, накреняется. Полина с размаху летит в грязь. Пашка быстро спрыгивает и бежит к сестре.