И это пройдет…

— Ничего этого не существует. Никакого порядка нет. Никто беженцев не ждет и ничего не объясняет — ни им, ни мне как главе администрации того населенного пункта, где они вынуждены скапливаться. Думаю, власти только потому отреагировали на крик вокруг ультиматума Грозному и вынуждены были демонстрировать палаточные лагеря для гражданского населения, что выборы подкатывали. Теперь 19 декабря позади, Путин превратился в и.о. президента — и в южных районах Чечни ни о каких лагерях и цивилизованной встрече беженцев речи нет. Люди просто приходят в Чири-Юрт, потому что хотят спастись — горы ведь жгут напалмом. Я распорядился селить их в нашу школу. Говорю жителям: несите им еду. Вот так и живем.

— Как вам кажется, а у военных на блокпостах вокруг вашего села есть информация о том, куда направлять потоки беженцев из горных селений, чем их кормить, где обустраивать?

— Нет, конечно. Они в таком же вакууме — выживают подручными средствами. Военные приходят ко мне за тем же самым, что и беженцы: хлеба дай, воды дай, помоги… Подвозят провиант им очень плохо. Мы солдатам хлеб печем на нашей сельской пекарне! Правда, договорились, что муку военные приносят свою — по-другому невозможно…»

— Пап, а получается там ничего нет, людям есть нечего и помощь не пускают? — с ужасом спросила Оля.

— Именно, — ответил отец, — а военных местное население еще и обеспечивать должно, выходит, что у них нет ничего своего! — продолжал распаляться отец, — а вот это тебе нравится: «Допустим, из батальона МВД как-то ночью убежали два солдата — сказали, что на блокпосту произошла драка с «дедами», и они боятся возвращаться. Спасаясь, солдаты пришли в нашу школу, где жили беженцы. Те их напоили чаем, обогрели, а утром — ко мне: «Иса, двое солдатиков у нас. Как быть?» Я велел привести их в администрацию, и десятки людей видели это. Как положено, все случившееся зарегистрировал, написал депешу в отделение Красного Креста, чтобы оттуда в соответствии с международными конвенциями сообщили о случившемся семьям беглецов. Дальше позвал командира СОБРа, который стоит у села, сказал ему: в батальоне — ЧП, вот солдатики, давай расписку, что из моих рук ты их получил живыми и здоровыми, проведи расследование… Так все и обошлось миром.

Кстати, по ночам наш отряд самообороны поквартально патрулирует улицы села. Установлена очередь на дежурства — точно так же, как было в Москве после взрывов.

— Но ведь ночами передвижение запрещено? Не боитесь, что солдаты начнут стрелять по вашим дежурным?