Читаем И финн полностью

Нет сил снять одежду чтобы лечь... Иль выйти полюбоваться закатом. Отвращение к движению. К письму. К чтению. Майн Готт! (нем.) Солнце светит сквозь листву. На моей маленькой веранде сижу и пишу. И дышу: довольно и того. Хорошо. (по-русски записано) Сашенька, наверное, читает Идиота . О чем думает? Я сейчас думаю о мужчинах в его жизни (21 год!) О юном карусельщике, майоре, артисте. О безымянных!

А пропо: Василь - читатель Уайльда. У него на этажерке лежала книжечка Пристер энд ... не помню . Василь сказал, что три раза за ночь прочел. До слез растрогался.

Шумит листва, голоса соседей.

Разделся, лег в постель. Сочиняю. Одиночество: дача, усталость - еле хватило сил раздеться и лечь, обиды.

Когда бы не Елена (причем она?)

Шум листвы, тени в комнате - на занавесках... Доносятся: смех и голоса. Разве это классическое и каноническое одиночество? Да... Хорошо сочинять одиночество на даче в постели. В закатные часы. Когда подлинно одиноко. Грустно и светло: скулит собака. Завтра должно быть новый день (фин.)

( ( (

Мой Мемориал - изучение языка - мой сад.

Того и гляди усну.

На месте третьей части (романа) - пустота.

В пустоте-вечности я влюбленный до ревности ищу на Островах.

( ( (

Записано по-французски.

5 июля. У себя дома (на набережной). Приехал взять кое-какие вещи и возвратиться к финбану на дежурство. Не рыдаю.

Он уехал утром рассерженный (раскаленный даже). До этого была сцена: за завтраком он заявляет, что терпеть не может омлет с брынзой. Я (снаружи невозмутимый): не нравится - не ешь. Он обижается ет сетера.

Пиаф поет, а у меня сухие глаза. На столе его фотография: мальчик пятнадцати лет. Ах злой голубчик! Приезжай скорее. Не знаю: будет ли спокойнее когда он вернется. Пожалуй нет. Определенно: нет. Но без несчастного я совсем несчастлив. Все постыло без него. Неужели это была последняя ночь? После душа у него такое свежее тело.

Чтобы снять раздражение последних дней (его не было рядом), решил заняться уборкой. Стало легче.

Жалко голубчика. Но куда же он пропал?

( ( (

Взял синие трусы и ушел сказав: адьо, голубчик.

Навсегда?

( ( (

Слез нет. Будто придавлен: чугунным или каменным.

На службе провел день. Был у одной гранд дамы с визитом. К вечеру опять воронка пустоты образовалась. И затягивает.

( ( (

Записано по франц.

На моей веранде в Разливе. Лежу в постели, солнце уже закатилось куда-то. Как озеро красиво в этот час. Как все кругом прекрасно. Что тут скажешь. Не в экстазе пишу (экзальтация мешает видеть и писать): покой на душе. Мир.

Сплю один. Мечтаю целомудренно. Цит. про себя мэтра: утром труд. Облачко набежало: страдает ли он без меня? Как я? Ах гордыня, или желание чтоб и он страдал. Как нехорошо. Дурно. Днем ездил с П.Н. (профессором из романа) на дачу к одному приятелю П.Н. по прозвищу вице-профессор . Как французы говорят: визит удался. Из Комарова возвращались вместе, а на ст. Белоостров расстались: я пересел на электричку, след. в Разлив, он же поехал до Ленинграда.

( ( (

Воспоминание о вице-проф. даче (записано по франц.)

Не могу без улыбки вспоминать о визите к вице-профессору. Что стоит одно его появление: мы подходили к дому, а он кричит с крыши: сидел и ждал нас на балкончике в красном халате как римский патриций.

( ( (

маленькое отступление: пишу с трудом, закрываются глаза. Сейчас засну. День выдался неожиданно анальгезический. Т.е. вспоминал о нем без боли: такая была атмосфера на даче и в дороге. Была искренняя радость от солнечного дня и мельканья сосен в окне. Слова же прыгают как блохи и мешают любоваться и воспринимать все в чистоте (жалобы чухонца, не умеющего чисто писать).

7 июля. Выхожу из калитки прямо к озеру и делаю экзерсайзы. (в китайском стиле: медленно-лениво) Пейзаж: сосны, озеро в рассветный час. Потом теченье часов в прохладном оффисе. Кровь течет, часы текут: это, кажется, неиллюзорное движение жизни. Опять же: хоть так.

Радость (или восторг), испытанные в тот день, кажется были знаком жизнь продолжается несмотря... Так думаю, засыпая один в дачной кровати. Немного неуютно-прохладно, а так ничего.

(по-франц. записано)

( ( (

о даче вице-профессора (продолж. по-русски)

Он как русский интеллигент любит материться. Халат распахнут и видно тельняшку и волосатую грудь. Потчует нас немецким пивом. Потом с П.Н., профессором , выходим подышать воздухом в лесочек, что совсем рядом. Собираем там черничку. В металлическую баночку: для бабушки и мамы профессора.

Говорим о пустяках в трех соснах. Он меня про Сашеньку расспрашивает из любопытства. П.Н. - мой конфидент. Кому еще расскажешь? Да и знакомы мы пятнадцать лет.

Возвращаемся на дачу. В.-профессор встречает нас у входа, в красном халате.

А пропо: в лесу когда собирали ягоды в кружечку, я сказал (ел чернику одновременно) а что,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Апостолы игры
Апостолы игры

Баскетбол. Игра способна объединить всех – бандита и полицейского, наркомана и священника, грузчика и бизнесмена, гастарбайтера и чиновника. Игра объединит кого угодно. Особенно в Литве, где баскетбол – не просто игра. Религия. Символ веры. И если вере, пошатнувшейся после сенсационного проигрыша на домашнем чемпионате, нужна поддержка, нужны апостолы – кто может стать ими? Да, в общем-то, кто угодно. Собранная из ныне далёких от профессионального баскетбола бывших звёзд дворовых площадок команда Литвы отправляется на турнир в Венесуэлу, чтобы добыть для страны путёвку на Олимпиаду–2012. Но каждый, хоть раз выходивший с мячом на паркет, знает – главная победа в игре одерживается не над соперником. Главную победу каждый одерживает над собой, и очень часто это не имеет ничего общего с баскетболом. На первый взгляд. В тексте присутствует ненормативная лексика и сцены, рассчитанные на взрослую аудиторию. Содержит нецензурную брань.

Тарас Шакнуров

Контркультура