I follow you (СИ)

Я потрогал свой затылок и, стиснув зубы, потянул корку на себя, быстро оставив это дело. Кажется, меня смачно приложили обо что-то. Или я сам. Опустив взгляд на свои руки, я попытался сосчитать новые царапины, напоминавшие больше нашествие пьянчуг из ирландского паба с разбитыми бутылками. Все-таки, придется переходить на перчатки.

Я посмотрел в сторону душевой, снова же, кажущейся мне отдаленно знакомой. Не моя, я терпеть не мог душевые кабинки и предпочитал им самые дешевые, но все же ванны. Я был не у себя дома однозначно. Оставалось надеяться, что я был не в доме парня, оставившего мне пару отметин по телу, и не у того, с кем вчера потрахался, обкурившись. Хотя нельзя было исключать, что это был один и тот же человек.

Кое-как поднявшись, упираясь в свои колени, я залез в душевую и прижался лицом к стене, пытаясь стащить с себя трусы. Во рту был омерзительный вкус, от которого хотелось как можно скорее избавиться, но мне было попросту лень повернуться в сторону раковины. На ней стоял стакан с зубной щеткой и пастой, причем в единственном экземпляре. Не думаю, что владелец будет счастлив, если я этим воспользуюсь. Я дотянулся до крана и включил воду, настраивая ее на самый холод. Мне казалось, что от моего тела повалил пар, как если бы я был каким-нибудь вулканом, который резко накрыл океан. Все раны разом заныли, зато сознание начало постепенно проясняться. Я так и не снял чертовы трусы.

Я подставил открытый рот струе воды, бьющей из шланга в лицо, и прополоскал его, сплевывая в сторону. Несколько раз. Пока мерзкий привкус не покинул меня окончательно. Нужно было поискать жвачку, а потом свалить, оставив на всякий случай какое-нибудь благодарственное письмо или что-то в этом духе.

Выбрался из душевой я более трезвым, хотя голова все еще гудела. Остатки геля были благополучно смыты с волос, и чертовы кудряшки снова закрыли обзор. Откинув их с лица, я в тысячный раз за месяц подумал о том, что отстригу их к черту.

Не придумав ничего умнее, я выдавил зубную пасту на палец и принялся старательно втирать ее в зубы и десны, тихо фырча от неприятного жжения. Я повторил процедуру раза три или четыре, пока не успокоился, решив, что запаха изо рта, кроме мяты, у меня не будет.

Я вышел из ванной и еще раз осмотрелся более трезвым взглядом. Вокруг практически не было мебели, ни единого ковра, ни единой картины или горшка с цветком. Не самое уютное место, которое меня, в принципе, не отталкивало. Я потряс ногой, избавляясь от последних капель воды, и направился обратно в комнату, из которой пришел.

Мне потребовалось примерно пять минут на то, чтобы понять, где я нахожусь. По правде говоря, глупостью и тугодумием я никогда не отличался, но запросто мог забыть, где живу. И где-то через полдня вспомнить, что все это время топтался у своего подъезда.

Конечно, дом Ильи ночью выглядел несколько иначе, или это уже играло мое воображение. Я не ощущал никакой паники, никакого испуга, только один вопрос: как я вообще умудрился здесь оказаться. Илья определенно не был похож на человека, по ночам посещающего гей-клубы, раздающего дешевую траву, а потом трахающего первого попавшегося под руку парня в туалете. Хотя и я не был похож на человека, который бы выслеживал кого-то, а потом тщательно пытался забыть, давая в зад в каком-то дешевом клубе. Я посмотрел на себя в зеркало. Нет, все же был похож именно на такого человека. Печальная картина из жизни Наполеона Соло под названием «До чего ты докатился, парень».

Я подошел к кровати, подхватил подушку с алым пятном на ней и стянул наволочку, подумывая о том, сколько будет стоить нормальное постельное белье, которое мне, очевидно, придется в благодарность ему купить. Или не в благодарность. Черт его знает. В любом случае, опять же, Илья не был похож на человека, который бы как-то воспользовался ситуацией, в которой я оказался.

Когда наволочка была благополучно выкинута в грязное белье, а я все же додумался надеть махровый халат, найденный в ванной комнате, я наконец обратил внимание на две пачки таблеток возле кровати, на которых лежала записка. Небрежно вырванная страница из, судя по размерам, блокнота, на которой не менее небрежным почерком было нацарапано: «Выпей и жди. И не смей приводить ко мне никого». Я вскинул брови, откладывая записку в сторону и кое-как опускаясь на кровать. Что я вообще натворил ночью? Пришел пьяный домой к Илье и повис у него на шее со словами «Доеби меня, как не доеб меня парень в клубе»? Скорее всего, первая часть моего предположения еще имела какую-то правдивость, но вот во вторую мне верить хотелось меньше всего. Хотя по пьяни я и не такое творил. Как-то раз я, неплохо так выпив, поджег волосы девушке, которая жила в одном со мной общежитии, посчитав, что так она станет по-настоящему горячей штучкой. Волосы потушить успели, а вот горбинка от сломанного носа до сих пор напоминала мне о том случае.