И гаснет свет

– Представьте себе. Но Данлэп вряд ли кого-то интересовал, его сделали частью той цепи событий, которая унесла жизни еще двух пациентов. Вы как-то связаны с этим, я вижу… Я ничего не понимаю да и не берусь сразу в этом разобраться. Но я на вашей стороне.

– Почему я должен в это верить?

– Потому что вы ввязались в эту историю после того, как серьезно пострадала ваша пациентка, – напомнила доктор Танг. – Мне близок такой подход. Мы собраны здесь для того, чтобы помочь людям, так или иначе.

– Звучит очень благородно – если бы не ваша репутация…

– Поверьте, вы мало что знаете о моей репутации.

– Слухи распространяются быстро.

– Но распространяются кем? – парировала Сун-Ми. – И для чего? Чтобы предупредить бедных врачей, что со мной, злой и страшной, связываться нельзя? Или чтобы вызвать ко мне недоверие по умолчанию, потому что я всегда остаюсь на стороне пациентов?

– Не похоже, что вы остались на стороне той пациентки, которая погибла…

– Как ни странно, именно так все и было.

Танг Сун-Ми никогда не оправдывалась. Джона не раз слышал, как другие медики пытались вывести ее на разговор о прошлом, а она всегда очень вежливо и дипломатично сворачивала тему.

Однако сейчас она молчать не стала. Это могло означать одно из двух: либо Сун-Ми искренне хотела помочь, либо ей позарез нужно было заманить Джону в ловушку, вот она и изображала откровенность. Он пока с выводами не спешил, он просто слушал.

Вся жизнь доктора Танг была посвящена работе. Это не стало осознанными решением, просто так получилось. В молодости Сун-Ми была помолвлена с мужчиной, которого действительно любила – искренне, всей душой. Но он поставил условие: после свадьбы она должна сосредоточиться только на доме и будущих детях, никакой работы. Он знал, что встречается с молодым врачом, только-только завершившим сложное обучение. Он готов был оплатить ее студенческий кредит, однако не позволить ей проводить дни в больницах.

Он был уверен, что требование она выполнит. Ведь женщина всегда выбирает любовь, не так ли? Так уж женщины устроены! Но оказалось, что не всегда. Сун-Ми предпочла остаться в профессии. Жених решил, что она никогда его не любила, и это тоже было неверно. Можно искренне любить – и отказаться от этого ради чего-то большего. Ведь если люди порой жертвуют жизнью, разве так уж странно, что кто-то сумел пожертвовать счастьем?

Сун-Ми потребовалось много лет, чтобы прийти в себя после того разрыва. Нет, она не отказывалась от новых свиданий, однако каждого мужчину сравнивала с тем, потерянным. Понимала, что не сможет любить сама и отнимет шанс на любовь у человека, который не сделал ей ничего плохого. Она не давала очередным отношениям развиться. Ну а потом ее стали приглашать на свидания все реже и реже, время неумолимо шло – или в ней что-то менялось, или все сразу. Она не задумывалась о причинах, просто приняла ситуацию.

Зато работа никогда ее не подводила. Здесь Сун-Ми была важна и нужна, здесь она спасала жизни. И когда чужие дети обнимали ее за спасение мамы или папы, она чувствовала, что все было не зря.

Именно поэтому Сун-Ми порой соглашалась на операции, от которых отказывались все остальные. Она никогда не выказывала симпатию пациентам открыто, но Джона быстро понял, что доктор Танг переживала за своих подопечных куда больше, чем позволяли себе другие медики. Она собственную душу не жалела, потому что у нее не было другой жизни, ради которой стоило бы себя поберечь.

Однажды на ее пути встретилась двадцатипятилетняя девушка, от которой отказались другие хирурги – из-за врожденного порока сердца. Пациентке требовалось срочное удаление опухоли, не просто ради собственного здоровья – ради сохранения беременности, на которую она, вопреки всем запретам, решилась.

– За нее не хотели браться, потому что считали, что она сама виновата, – печально улыбнулась Сун-Ми. – Многие полагали, что именно беременность способствовала резкому росту опухоли, и все вместе это ударило по изначально слабому организму. Она действительно была очень плоха. Другие хирурги могли бы взяться за операцию, если бы она сделала аборт. Но этого не хотела уже она, этот ребенок был ей очень дорог.

– И вы согласились на операцию?

– Да. Я согласилась. Чтобы дать ей хоть какой-то шанс… Может, мне не следовало. Оставалась вероятность, что она все-таки протянет до родов, и тогда выживет хотя бы ребенок. Но она бы точно умерла. Я попыталась спасти обоих.

Джона не знал всех подробностей, но навскидку допускал, что вероятность успеха действительно была. Мизерная. Сам он при таких шансах и шагу бы в операционную не ступил, однако он понимал, почему решилась Сун-Ми.

Чуда не произошло. Статистика возобладала: пациентка умерла во время операции. Со стороны Сун-Ми все было сделано безукоризненно. Ее ошибкой сочли уже то, что она согласилась на такую операцию.