…И я посмотрел на небо (СИ)

— Так сказал мой боец, — объяснил громила, — а я своим людям доверяю. Ястреб! Ты остаёшься здесь, и охраняешь конфицера. А я пойду оторву голову этому железному дровосеку.

Ястреб кивнул, и встал передо мной, пока я не находил себе места. Вояка же подобрал с земли дальнобойный шокер — наиболее эффективное оружие против роботов. В их конструкции специально предусмотрена уязвимость к электричеству. Вот если бы у нашего противника ещё не было пальто с защитой…

— Но Фаут, а если он просто водит нас за нос?

— Тогда тебе понадобится новый телохранитель. — спокойно ответил он.

Рестенант бросился к полётнику. Пока он бежал, у меня создалось впечатление, будто он способен сбить эту машину — настолько массивно выглядел его силуэт. Но он грациозно перемахнул через капот и нырнул за препятствие. Через секунду оттуда показалась огромная рука, держащая голову Вакуса. Голову с лицом человека и свисающими кусками искусственной кожи… снова подступила тошнота.

Раздались бурные аплодисменты. Народ свистел и кричал, все радовались устранённой угрозе, а на место уже прибыла бригада медиков и отряд вооружённых солидов. Пока Фаут объяснял им ситуацию и отдавал приказы, я решил отойти за фургон, на котором мы прибыли.

Все эмоции, накопленные за последний час, я разом выплеснул на землю.

***

Я сидел на скамейке в парке и вглядывался в кроны деревьев. На пиджак падали листья и всякая шелуха. Я их не убрал. Я вообще ничего не делал, ни о чём не думал. Просто смотрел в пустоту.

— Жить будет. — сказал мощный голос.

— Славно.

— Да уж, знаешь, — Фаут уселся рядом, — теперь даже я не смог бы обвинить тебя в кумовстве.

— Вот и хорошо. Значит, общественность будет думать также. — после небольшой паузы, я добавил. — Пи сам виноват.

Громила согласно промолчал, и поудобнее устроился на скамейке, скрипя своей формой.

— Так что, робот действительно сам сломался? — поинтересовался я.

— Да я и не понял как-то. Он просто сидел и держал в руках эту чёрную хренотень. Проводить техосмотр, мне как-то не хотелось.

— Ты молодец, — сказал я. — Вряд ли у кого-то хватило бы духу на подобное.

— Ты тоже хорошо тянул время. Я же говорил, нет задачи, с которой не справятся конфицер и рестенант! Репутацию и народное спокойствие мы сохранили.

— Ну… задницу Пи мы всё-таки не уберегли…

— Да… — печально заметил Фаут, — в неё тоже пуля попала.

Затем мы ещё несколько секунд просидели молча. В парке пели птицы, а солнце постепенно окрашивало небо в красные оттенки.

— Ну теперь на улицах хоть станет спокойней. Эту дурынду закроют надолго.

— Ты про Стрейну? — озадаченно спросил вояка. — Боюсь, я должен тебя огорчить.

— Она сбежала!? Каким… образом?

— Я думаю, не без помощи солидов из толпы. Она теперь, походу, станет героем. Храбро сражалась с опасным роботом за народные идеи. Вся эта лабуда.

Мне снова стало плохо, но Фаут поспешил меня успокоить:

— Да не переживай ты так, долго бегать не сможет. Этот протез ей спину скоро пополам переломит. Сильная штука.

— Ага, кстати. Надо спросить в кураторстве под вопросам здоровья, как подобные вещи попадают к людям.

— А, фигня. — сказал Фаут. — Просто нужно замкнуть предохранитель, и делов. Слышал про такую практику. А не разваливается эта штука, потому что должна быть прочной. Иначе пришлось бы часто делать сложные операции по замене.

Я приподнял бровь:

— Ты когда это таким умным стал?

— Это не ум. Это печальный опыт. — громила потёр своё бедро. — Да и чего бы не козырнуть? Умник-то из нашей компании выбыл.

Впервые за день, я улыбнулся и расслабился. Это дало мне возможность сосредоточиться:

— На самом деле, меня беспокоит кое-что ещё.

— Дай-ка угадаю: робот?

— Ага. — я поднялся со скамьи.

— Да не переживай ты так. Наверняка Пи его взломал, как и твою машину. И куда это ты подорвался?

— Пресса скоро будет. — я сдул листик с пиджака. — А ещё, я хочу кое-что проверить.

Глава IV: Перешагнуть грань

"Мы быстро поняли, что это событие откликается в каждом уголке нашего мира. Преобразует, но не только материю. Меняет, но вопреки здравому смыслу. Убивает. Но не только нас. Мы победили лишь по воле случая.

А затем, мы и сами познали эту жажду. То безумие, что мы пережили, породило нечто странное… разумное. Сознание, захватившее половину вселенной. Страшно представить, что стало бы с нами, если бы мы позволили себе проиграть.

Но мы не позволили. Мы победили, и подчинили его."