И я там был

— Когда? После картины?!!

— Нет, — говорил я, — в результате логики развития сцены…

Дело в том, что в этой роли мне не стоило заботиться о внешней характерности. Мою внешность приняли за данность. Поэтому следовало только правильно передать характер современного князя, каким был задуман Саахов. Где-то он добрый и наивный. Но это доброта и наив властителя, живущего и действующего по своим законам. Он без сомнений приписывал себе право заимствовать у государства все необходимое для своих личных нужд, и это было для него естественным. Вопрос собственности для него был решен при его назначении.

Вспомним некоторые исторические аналогии: царь сажал бояр на земли, давал надел «на кормление» — официально! Советская власть посадила его сюда, и всем, что есть в районе, он может распоряжаться, совершенно не задумываясь о праве. И как может быть иначе, он не понимает. Поэтому, торгуясь за невесту, ему не надо прикидывать, сколько он может дать баранов — восемнадцать или двадцать, — сколько есть в районе баранов, столько и даст! В район завезли холодильники — и холодильники его! В этом состояла логика характера моего персонажа, его идеология. Это был комический вариант Калоева. Оставалось прибавить к этому необходимую разновидность кавказского акцента из тех, которыми я давно владел, и пластику, которую я также имел возможность в свое время наблюдать.

Очевидно, в результате всех этих познаний мне и удалось создать достаточно колоритный образ, который помнят и по сей день. Со мной часто разговаривают моими фразами из «Кавказской пленницы», ставшими крылатыми: «шляпу сними», «садись пока», «белий горячий» и так далее. Кстати, многие их этих фраз — моя импровизация. В сценарии этих реплик не было, они возникали стихийно на съемочной площадке, по ходу действия.

Любопытная деталь: по сценарию мой персонаж именовался Сахов, но поскольку такую же фамилию носил секретарь парторганизации «Мосфильма», его сделали Сааховым.

Когда я сыграл полковника Калоева в «Председателе», один мой знакомый сказал: «Знаешь что, ты на Кавказ не езди — тебя убьют!» Я похихикал, но на Кавказ не поехал. А когда я сыграл Саахова, тот же знакомый сказал мне: «Теперь тебе и на Кавказ не надо ехать — они тебя в Москве убьют!»

Как-то между репетицией и спектаклем я зашел на Черемушкинский рынок, тогда мы жили на Ленинском проспекте. Я торопился, бодро вошел на территорию рынка и оказался в самой гуще людей «кавказской национальности». Они сразу обратили на меня внимание. И в противовес мнению моего знакомого, не то что не убили, а стали меня одаривать всем, чем торговали!

Я бываю в Грузии, Армении, Азербайджане. Мы выпустили три Осетинских студии, сейчас на выпуске четвертая. Были у нас в училище многие кавказцы, и все они с пониманием отнеслись к этой моей роли. Грузины считают, что я сыграл армянина, армяне — что грузина, азербайджанцы — что еще какого-то, не относящегося к ним кавказца. И у всех я — желанный гость.

Фильм «Кавказская пленница», кроме известности, подарил мне и дружбу «грустного клоуна» Юрия Никулина. Сложилось так, что наши профессиональные отношения после съемок не выродились в вежливое телефонное знакомство, как это не раз происходило со многими другими людьми, а переросли во взаимную симпатию. Возникла потребность так или иначе участвовать в жизни друг друга, помогать, сопереживать… В нашей замотанной жизни звонок Юры и ставший уже привычным вопрос «Володя, мальчик, как дела?» — не были простой данью вежливости, ему действительно хотелось знать, что происходит в моей жизни, в жизни моей семьи, в театре.

Когда мы снимались в «Кавказской пленнице», Юрий Никулин был уже невероятно знаменит, как, впрочем, и вся троица, и я, честно говоря, волновался, зная, что мне надо будет вписаться в компанию прославленных комиков. Во время первой встречи с Юрой я чувствовал себя не очень уверенно, но он с самого начала повел себя абсолютно демократично, дружески, чем сразу расположил к себе.

Благодаря Никулину я позже познакомился с цирковым бытом и понял, что демократизм — это вообще стиль жизни цирка. Я бывал в цирковых общежитиях с общей кухней, с общей кашей и супом, где вокруг вертятся дети, собаки и еще какая-то живность — это огромная коммуналка. Кстати, Юра сам до пятидесяти лет жил в коммунальных квартирах, окруженный огромным количеством родственников.

Надо сказать, что долгое время на экране я воспринимал Юру лишь как замечательного комика, этакого кинематографического коверного. И это несмотря на то, что он уже сыграл сложную и отнюдь не комическую роль в фильме Льва Кулиджанова «Когда деревья были большими». Настолько сильно было обаяние его Балбеса, что эта маска как бы накладывалась на другие его роли в кино. Так часто бывает — удачно сыгранный образ начинает мешать тебе в осуществлении других творческих замыслов. Нечто подобное происходило и со мной после появления на свет «товарища Саахова».