И я там был

Художественный театр изменил систему подготовки спектаклей. Станиславский объявил все роли характерными, причем с чертами, присущими только данному характеру, независимо от возраста, положения и места в пьесе. Отсюда пошло большое количество актеров прекрасных и разноплановых. Всех перечислить на страницах моих воспоминаний не представляется возможным.

Одно время наша драматургия, как нарочно, всеми силами старалась уничтожить персонификацию характеров. По сцене ходили красивые, широкоплечие правильные люди со стерильными характерами, а им были противопоставлены нехорошие домоуправы, начальники ЖЭКов. Эта драматургия, слава богу, изжила себя. Так в жизни не бывает. Нам было бы очень легко жить, если бы хорошее и дурное угадывалось с первого взгляда.

Поэтому сегодня студент театрального училища или молодой актер должен обязательно выявлять «самостийные» черты того или иного характера. Должен понять, что соответствует его индивидуальности, а что противоречит. «Ищи роль в себе, а себя в роли» — таков основополагающий постулат для создания полноценного сценического образа. «Играешь злого, ищи, где он добрый» — и об этом надо помнить, чтобы в итоге получился человек, а не схема. Но при всей скрупулезности работы над характером персонажа, актер не может забывать и о своем личностном воздействии на зрительный зал, не должен забывать о себе как о художнике.

Искусство актера, как и все в мире, находится в движении. Раньше очень увлекались внешними чертами характерности — походкой, особенностями речи. Чем больше актер отходил от себя, тем было лучше. А если и гримировался так, что становился совсем неузнаваемым, совсем хорошо! Сейчас на первый план, на мой взгляд, выходит мысль, идея, позиция художника, в каком бы сценическом жанре он ни работал.

Но вернемся к практическому устроительству педагогического процесса.

В какой-то период организационная система в училище усилилась, и Борис Евгеньевич решил, что ему нужны заведующие кафедрами, непосредственно отвечающие за творческий и организационный процесс, и прежде всего кафедра мастерства актера. А после присвоения училищу имени Щукина статуса высшего учебного заведения появились кафедры и по другим предметам: пластики, сценической речи и «самая главная», ныне благополучно изъятая из наших учебных программ, — марксизма-ленинизма. К этому времени уже сформировался костяк художественных руководителей, на которых лежала забота по организации всей творческой жизни курсов.

Кафедру мастерства актера в свое время вела А. А. Орочко, но ее не увлекала эта должность. Заведовала кафедрой и Т. М. Шухмина. Затем аналогичные предложения последовали некоторым педагогам, в том числе и мне, а потом Владимиру Георгиевичу Шлезингеру, который с радостью согласился.

В театре к Владимиру Георгиевичу отношение было легкомысленное. Будучи человеком безусловно талантливым, но слабовольным, с «материалом» мелко звучащим с большой сцены, он не сумел утвердить, не смог найти для себя подходящего места в коллективе. Он долго бегал в массовках и ощущал диссонанс между своей личностью и своим положением в театре. Потом какое-то время был на эпизодических ролях. И, например, очень хорошо играл Казика в спектакле «Дамы и гусары».

И конечно, в должности заведующего кафедрой Шлезингер обрел ту «антееву землю», о которой любил говорить Вахтангов. Он нашел себя, — нашел место, достойное его неординарной личности. Честно говоря, его больше интересовала не рутинная часть этой должности, не сами заседания с разноголосицей педагогов, не распределение студенческих работ, назначение педагогов и прочее — это его не интересовало, а утомляло и откровенно раздражало. Его интерес был устремлен к процессу творчества. Шлезингер был человеком хорошо образованным, воспитанным и исключительно музыкальным. И славу он обрел (говорю без преувеличения), ставя музыкальные спектакли. Он отлично владел пластической и музыкальной стороной профессии. Делал он это легко, элегантно, блестяще, всегда увлекая студента показом. Поэтому не случайно он стал кумиром, любимцем всего училища. И не только училища. Владимир Георгиевич перенес на сцену театра «Мещанина во дворянстве» со мной в главной роли, который он поставил в училище. До сих пор не сходит со сцены французская комедия «Будьте здоровы» Шено, поставленная в 80-е годы.