И имя мне – Легион

«Но целил-то ты точно», — послал я напарнику успокаивающую мысль, увидев полураздавленное тело некроманта, вернее, его верхнюю часть, нижняя была скрыта под рассыпавшейся землей. Еще два шара были уничтожены до того, как докатились до врага. Что ж… шестеро против тридцати. Шансы явно неравные, вот только узнать бы, в чью пользу. Как оказалось, в их. Оставшиеся в строю темные маги вполне могли посостязаться в стрельбе с ковбоями Дикого Запада, только вместо кольтов использовали магию. Пятеро легионеров упали, их кожа стремительно чернела и разлагалась, шестой, которым оказался Антон, выжил и даже ответил огненной стрелой. Следить за дракой не было времени. Для меня существовала только одна цель — Сонеди, а все остальное удавалось заметить только краем глаза. Кто-то в рыцарских доспехах, не Василий Иванович, а кто-то другой, под струей пламени дошагал до некроманта и отрубил ему руку, зафонтанировавшую ярко-рыжим огнем, но тотчас же упавшая с ясного неба молния поставила на нем крест. Вот рослый легионер с топором в руках падает, оседая со стрелой в голове. Вражеские солдаты хоть и держатся в отдалении, но стараются помогать своим колдунам. А вот и бывший канцлер, хоть я и видел его только однажды и мельком, но ошибиться невозможно. Высокий плечистый старик с лысиной во всю голову. Лишь по краям гладкого черепа, туго обтянутого кожей, сохранилось немного белоснежных волос, да еще под чуть горбатым носом видна щеточка такой же неестественно светлой поросли. Времени на патетическую речь, которую следовало бы произнести по законам жанра, нет, пальцы темного мага уже шевелятся, готовя новый, наверняка смертоносный гостинец.

«Максим, взрывные гарпуны!» — скомандовал я, отправляя мысль в бусину.

Мы ударили одновременно. Волна ветра, пахнущего могилой и наполняющего тело до самых кончиков ногтей жуткой болью, налетела на полуэльфа, повалила его и ушла дальше, вызвав несколько криков за моей спиной, а десяток сформировавшихся в воздухе энергетических сгустков, по виду напоминающих оружие китобоев с зазубренным лезвием, ударил в некроманта. Все кроме двух соскользнули по его темной одежде, хотя на тренировках пробивали даже стальные пластины доспехов, но два зацепились за живую плоть. Один гарпун угодил в левую руку, второй в щеку. Последний некромант немедленно вырвал здоровой рукой, судя по всему боли он не боялся или попросту ее не чувствовал, но тут между оружием и телом полуэльфа сформировался светящийся багровым цветом канал, по которому хлынула энергия. На месте гарпунов, получивших свое название именно за счет этой милой особенности, превращающей сгустки энергии, управляемые телекинетиком в маленькие подобия бомбочек, расцвели миниатюрные цветки взрывов, которых тем не менее хватило, чтобы оторвать Сонеди ногу и сильно покалечить ему руку. Но тут меня охватило синее сияние, и я… стал затягиваться внутрь амулета?! Вот блин! Этот чертов некромант вышиб мою душу из тела, а я даже не понял, что случилось! Так, ругаясь, я и попал во внутреннюю реальность амулета, где немедленно получил по морде.

— Вяжи его! — навалился на меня десяток душ, подбадриваемых из-за спин криками «Так его!», «Не уйдешь тварь!», «В клетку его, быстро!» и «Дайте мне эту падаль!».

— Отставить! — Всех, кто пытался применить ко мне насильственные методы убеждения, начало немилосердно корежить. — Вы че, опупели?! Не могли другого времени для бунта выбрать?! У нас, между прочим, бой!

— Тьфу! Роман! Это ты, что ли?! — раздался голос Василия Ивановича. — А ты как сюда… ты же атакой командовать должен!

— Ну так получилось, — развел я руками, с удивлением глядя на старого охотника и Игоря, стоящего рядом с ним. — А вы… вы же тоже с нами бежали!

— Да там меня молнией… — начал объяснять вампир, но тут из тумана, заменявшего воздух, сформировалась еще одна душа, чей обладатель при жизни был пожилым колдуном с большой лысиной.

— Вяжи его! — с этим нагло экспроприированным кличем я трансформировал свои руки в энергетические острия и напал на Сонеди. Но тот был опытным чародеем, и такая мелочь, как смерть, не могла помешать ему отчаянно сопротивляться. Раньше, чем бывшего канцлера, который теперь уже никогда снова не займет свой пост, удалось запихать в клетку, он умудрился отправить в состояние стазиса аж двоих! Только после того как Сонеди наконец окаменел, мне удалось оглядеться. Мать моя женщина! Вот это столпотворение! По враз ставшему не таким уж и большим внутреннему пространству амулета перемещались души в количестве почти под сотню! Многие столпились у экрана, который так и не развоплотили после проведения переговоров, и теперь азартно болели «за наших», которые, если судить по картинке, изо всех сил исполняли сто первый прием карат[6]^, попутно отмахиваясь от наседавших вояк.