И к гадалке не ходи

— Не надо меня успокаивать! Посмотри, какая я толстая, а вокруг полно стройных и симпатичных девчонок.

— Вкусы у всех разные, — нашла новый довод Дина. — Кому нравятся стройные, а кому и наоборот. Вон, папа твой женился на твоей маме. А она и в молодости была полная. Помнишь, мы смотрели их старые фотографии.

— То папа, — совсем расквасилась Поля.

— Разве он один? Погляди вокруг. Сколько упитанных женщин имеют мужей и детей. Их любят. А любят, между прочим, не за фигуру.

— Только тех, кто с фигурой, любят чаще, — продолжала рыдать Аполлинария.

— Совершенно необязательно, — отрезала Дина. — Знаешь, сколько красавиц остается одинокими только потому, что мужчины перед ними комплексуют?

— Вот-вот! Я и говорю. Этот ваш Жора посчитал меня доступной только из-за того, что я жирная и страшная!

И переубедить ее не было никакой возможности. Жора еще предпринял пару попыток очаровать «девушку своей мечты», но Аполлинария оставалась неприступной.

— Не верю я ему, и все. Да и не мой это тип, — заявила она в конце концов Дине, а затем села на строжайшую диету, в результате которой прибавила еще пять кило, окончательно разбив сердце безответно влюбленного Жоры.

За время учебы в институте у Дины случилось несколько платонических романов. А на последнем курсе на вечере, проводимом совместно с подшефным военным училищем, познакомилась с красавцем-курсантом Олегом Терехиным и влюбилась в него с первого взгляда и, как она думала, навсегда.

Любовь оказалась взаимной. Перед самым распределением они поженились. Аполлинария, узнав, что подруга подала заявление в загс, неожиданно расплакалась.

— Я знала, всегда знала, именно так оно и закончится! — сквозь слезы проговорила она.

— Поля, да что закончится, — не понимала Дина. — Наоборот, у нас только начинается.

— У вас! — Слезы лились ручьем из огромных Полиных глаз. — А у нас с тобой все заканчивается! Он тебя увезет далеко-далеко, я останусь совсем одна, и неизвестно, когда мы еще увидимся.

— Куда бы ни увез, все равно будем видеться, перезваниваться. Да ему вообще обещают распределение в Московскую область.

Однако подруга оказалась права. Олега распределили еще более престижно — в группу советских войск в ГДР. Как же Дине завидовали!

«Только совместную жизнь начинают, и сразу за границей, — судачили за ее спиной институтские подруги. — Везет же некоторым».

Дина и сама не верила собственному счастью. Все, казалось, в жизни теперь должно удаваться. При таком-то старте.

Выяснилось, что и она может устроиться работать по специальности. Как раз освобождалось место в госпитале.

Сыграли свадьбу, на которой Аполлинария, к великому неудовольствию Олега, была свидетельницей («Постройнее кого-то найти не могла? — позже, разглядывая свадебные фотографии, твердил он. — Весь антураж нам твоя подруга испортила»), и уехали.

Первое время подруги часто переписывались, но ведь письма совсем не то, что непосредственное общение. Да и у Дины свободного времени почти не было, и она порой лишь с трудом заставляла себя сесть за очередное письмо. А у той новостей становилось меньше и меньше.

Поля закончила институт, но работать так и продолжала в своем министерстве на какой-то скучной должности. И жить ей, как явствовало из все реже поступающих писем, было нерадостно. Дина уехала, в свои компании ее больше никто не водил. Работа, дом да тяжело больная мать, у которой ноги почти перестали ходить — вот и все, что осталось на ее долю.

Затем ГДР не стало. Дина с мужем вернулись, но не в Москву, а в гарнизон под Москвой. Аполлинария однажды к ним даже приехала в гости, однако Олег ее встретил столь холодно, что больше она не появлялась. Он вообще ко всем прежним Дининым друзьям относился ревниво, однако Аполлинария пользовалась особенной его нелюбовью. Сама же Дина в Москву выбиралась редко.

Вскоре она забеременела, потом родила, где уж тут особенно разъезжать. А тут еще мужа неожиданно перевели в Хабаровск. Жизнь становилась труднее и труднее, переписка между подругами совсем заглохла.

III

Жить на то, что теперь зарабатывал Олег, стало невозможно — не зарплата, а слезы. И подрабатывать особенно было негде. Тем более что гордый и самолюбивый Динин муж объявил:

— Унижаться не буду. Лучше уж демобилизуюсь.

Однако покинуть армию ему удалось лишь с большим трудом.

В результате Дина и Олег снова оказались в Москве, причем каждый у своих родителей. Больше деваться им было некуда.

Олег метался в поисках хоть какой-нибудь работы, и характер у него день ото дня портился. Дина теперь с трудом узнавала в этом желчном, озлобленном человеке того, прежнего, уверенного в себе и не боящегося никаких трудностей Олега, в которого влюбилась и с которым решила связать свою судьбу.

Самой Дине довольно легко удалось устроиться на работу в ведомственную поликлинику. Получала она немного, но это было лучше, чем ничего, да и занималась она по-прежнему любимым делом.