I knew you were trouble (СИ)

Она замерла, раздумывая. Значит, то, что ей рассказал Мадара, могло быть правдой. Она устало выдохнула, опуская голову. Это было самое ужасное и в то же время самое прекрасное свидание в её жизни. Отчего прекрасное? Она впервые не притворялась на свидании и была самой собой рядом с кем-то. Девушка аккуратно сняла с себя платье, оставаясь лишь в нижнем белье, и достала сигареты. Рука с легкостью повернула ручку окна, полностью раскрывая его на себя и впуская в квартиру ледяной ночной воздух. Пряди, что обрамляли её лицо, невольно приподнялись от резкого порыва ветра. Она сделала затяжку, прокручивая раз за разом, каждое слово, сказанное ей самой и каждую фразу, произнесенную Мадарой. Да, поначалу он достаточно сильно выбил её из колеи одним предложением, отчего придушить Учиха захотелось еще сильнее, чем обычно. Она уже в ресторане десять раз пожалела, что не использовала свое желание как вето на его требование стать девушкой брюнета, понимая что даже с этими фальшивыми отношениями ей будет непросто.

Затяжка.

Напряженный выдох.

Ну же, Ёми, вспомни что-то из детства. Коноха. Болезнь отца. Двое мальчишек. Кашель отца и крики брата, в сопровождении с мамиными мантрами, что все будет просто замечательно, хоть она сама уже и потеряла в это веру. Сколько было мальчишек?

- Учиха. – Как в гипнозе проговорила она, пытаясь вспомнить хоть что-то. Она обняла саму себя свободной рукой, дотягиваясь до татуировки. Вздрогнула, в секунду выпрямляясь и становясь оголенным нервом, едва не выронив сигарету на этот дорогой темный паркет. Он рассказал ей в детстве о мудреце. В голове, буквально на несколько мгновений, возник мальчик в черной юкате. Он чертил пальцами на песке символ Инь-Ян. Взлохмаченные короткие черные волосы, которые он редко расчесывал, пуская все на самотёк, чуть раскосые глаза и застывшая самодовольная ухмылка. – Быть такого не может. – Шепотом произнесла она, делая новую затяжку. В памяти вновь возник образ кашляющего отца, который тихо переговаривался с её мамой. Она помнила, как сидела на заднем сиденье автомобиля, сжимая в руке рюкзак с совами и плакала. Это было её первое воспоминание при переезде в Нагасаки. Плакса. Даже самой стало противно на несколько мгновений. Тогда она не задавала себе вопросов, почему, но сейчас, после сказанного Мадарой, задумалась.

***

- Я так хочу напиться! – Неестественно радостно воскликнул Мадара, заходя на кухню в десятом часу. Он психанул. Психанул и задолбался. Отец уже был в городе и закидывал своих сыновей сообщениями и уведомлениями о пропущенных вызовах, а его детская любовь не принимала его взаимность, и надеяться на отношения с ней он мог только в принудительном порядке. Харуки, которая в этот момент готовила, даже бровью не повела на столь яркое и неожиданное появление своего соседа-временного парня, думая о своем. Изуна угрюмо следовал за ним, взъерошивая распущенные волосы еще сильнее и не переставая зевать. Ёми оглянулась, вспоминая слова одной из фанаток Учиха о том, что весь клан состоит из секс-символов и была даже готова поспорить с той девушкой на деньги, увидев обратную сторону медали. Сейчас мужчины напоминали больше двух наркоманов, одного из которых просто еще не отпустило, и он широкими шагами измерял площадь кухни, не собираясь садиться. Учиха старший достал сигареты, не переставая улыбаться, в то время как Изуна сел на диван, клюя носом. – Нет. Не хочу напиваться. Нажраться и убить его. Мудила, блять, как же он заебал уже.

- Выбирай выражения при своей девушке. Хоть и временной. Ай, больно. – Изуна получил подзатыльник от стоящего аники, после чего тот обратился к девушке, что продолжала стоять к ним спиной, готовя поздний завтрак. Она смогла уснуть только под утро, поэтому проснувшись, уже слышала мат, доносящийся из комнаты Учиха. На один звонок отца, он, похоже, ответил.

- Ёми, детка, прости, совершенно забыл. Тебе объяснить значение тех слов, что я произнес? – Нетерпеливо задал ей вопрос, прикуривая.

- Не стоит, милый, я в курсе. – Мадаре было достаточно этого короткого ответа, он развел руками, вновь обращаясь к сонному брюнету.

- Видишь, она взрослая девочка, уже знает такие слова. Так что дай мне хоть раз выговориться, не сдерживая себя, потому что вечером мы все, блять, трое встречаемся с этим долбоебом. – Мадара сделал несколько коротких затяжек, после чего потушил сигарету об пепельницу, потягиваясь. Настроение было настолько паршивым, что даже курить не хотелось. Харуки перестала резать дайкон, замерев. Учиха был явно не в себе, приблизившись к девушке со спины и обняв её за талию, прижимаясь к Харуки голым торсом. – Дай укусить. – Ёми уже была готова посоветовать ему дождаться завтрака, но чувствуя, как мужчина сжимает её, взяла небольшой плоский кружок белого цвета, подняла руку вместе с кусочком дайкона в направлении лица Учиха. Над её ухом раздался хруст. Она сама удивлялась, как абсолютно спокойно реагировала на Мадару. Словно все так и должно быть. И гад этим пользовался, а она даже не сопротивлялась.