И корабль тонет…

Шаповалов молча смотрел куда-то в сторону, и Шаронову показалось, что он забыл об его присутствии. И вдруг пожалел, что пришел сюда, этому человеку нет дела до его идей и проектов. Он всю жизнь занят только собой, а все, что его окружает, нисколько не волнует.

– Зачем вы пришли, у вас ко мне дело? – вдруг произнес Шаповалов. – Хотите, угадаю? Понадобились деньги.

– Да, – признался Шаронов.

– Ко мне приходит только за деньгами. На что?

– Хочу снять фильм.

– О чем?

– О своем пути. Это будет хороший фильм, вы не прогадаете, окупите вложения. Я сделаю превосходный сценарий. Я чувствую, что созрел для этого.

– А я нет. Меня не интересует ваш путь. Ничего хорошего в нем не вижу. Куда не пойдешь, везде одна и та же мерзость. Я не дам вам денег на это. Никогда. – Шаповалов внезапно вскочил с кресла, подбежал к сценаристу и сунул ему прямо в лицо кукиш. – Это вы видели? Ишь размечтался, о своей жизни делать фильм на мои деньги. Ты их заработай, а потом трать, на что хочешь.

– Извините, что помешал вам, – произнес Шаронов и направился к двери.

– Думаешь, кому-нибудь нужен твой опыт, плевать люди хотели на него. Им совсем другое подавай, – крикнул ему вслед Шаповалов. – Будешь работать на меня – получишь деньги. И никак иначе. Это у меня много разных планов. Понял?

Шаронов остановился на пороге.

– Я выполню свои обязательства, но больше по вашему заказу не напишу ни строчки. Еще раз извините. – Он закрыл дверь.

– Посмотрим, ты еще приползешь ко мне, – пробормотал Шаповалов.

88

Шаронов вернулся в свою каюту. Он сел за стол, включил компьютер, но работать не начал. Вместо этого молча уставился в монитор.

– Что-то случилось? – спросила Ольга Анатольевна, подходя к нему.

Он посмотрел на жену.

– Ты собираешься меня бросать? – вдруг произнес он.

Вопрос не удивил женщину, она селя рядом.

– Не знаю, все слишком неожиданно. Я не успеваю осознавать, что со мной происходит.

– Но это дело времени. Я знаю тебя, ты быстро во всем ориентируешься.

– Мне тоже так казалось. Но сейчас другое дело, я была уверенна, что мы до конца жизни проживем вместе.

– И умрем в один день.

– По крайней мере, близко по срокам, – едва заметно улыбнулась Ольга Анатольевна.

– Но теперь у тебя другие планы, по крайней мере, в отношении смерти?

Ольга Анатольевна какое-то время молчала. И Шаронов вдруг подумал, что такой жену он еще не видел. Перед ним был другой человек. Хотя в чем эти перемены, пока у него не было ясного представления.

– Не только в отношении смерти, но и жизни тоже.

– Вот как! Я могу узнать о них.

– Не знаю. Точнее, я не уверенна, что об этом следует говорить именно сейчас.

– А когда?

– Когда ситуация окончательно прояснится.

– Нет уж, давай сейчас. Определенность всегда предпочтительней определенности.

– Если ты настаиваешь. Вот о чем я подумала. Если ты больше не желаешь руководить движением, то это делать могла бы я.

– Ты? – удивился Шаронов.

– А что тебя поражает. Я, как и ты, в нем с самого начала, многие вещи происходили по моей инициативе. Другое дело, ты полагал, что все исходит от тебя, а я в крайней случае развиваю твои идеи.

– Разве не так?

– Не совсем так, ты был иногда невнимателен. Я выдвинула немало собственных идей. Согласна, в русле твоих, но я дополняла и развивала твои мысли, которые ты затем выдавал за свои, даже не подозревая, кто их подлинный автор.

– Обвиняешь меня в плагиаторстве.

– Я совсем не о том.

– О чем же тогда?

– О том, что движение было нашим совместным детищем.

– Раньше на соавторство ты не покушалась.

– А раньше ты не собирался отказываться от всего того, что создавалось нашими усилиями с таким напряжением. Это было не только твоей жизнью, но и моей. И я не хочу ее бросать, я хочу все продолжить.

– Что же хочешь ты от меня?

– Ты должен официально провозгласить меня своим преемником. Иначе найдутся немало тех, кто станут оспаривать мое руководство.

– Тебе так хочется поруководить?

– Дело не в этом.

– А мне кажется в этом.

– Хорошо, в том числе и в этом. Я ощущаю в себе силы. Что в этом плохого? Долгое время я их сдерживала, отдавая пальму первенство тебе. Но теперь все изменилось.

Шаронов пожал плечами.

– А вот я не уверен, что что-то изменилось.

– Ты не желаешь признать очевидного.

– Может, это и так. Я просто не ожидал подобного развития событий. Я вообще сейчас не знаю, что делать. Я просил деньги у нашего миллиардера на новый фильм, что я замыслил. Он наотрез отказал.

– А ты ожидал другого?

– Как ни странно, мне казалось, что мы сможем договориться.

– С такими, как он, ни о чем невозможно договориться.

– Вижу.

– Так что ты решил?

– Мне надо подумать. До конца плавания у нас есть время.

– Пойми, Андрюша, в любом случае ты не сможешь больше нас вести. Ты потерял веру. Не знаю, почему так произошло, но это факт.

Шаронов снова кивнул головой. Он думал о том, что так трудно определить, когда человек теряет веру, а когда ее обретает. Но еще трудней отличить одно от другого.

– Я обязательно тебе скажу о своем решении, – произнес он.

89