И корабль тонет…

– Ты мне предлагаешь попробовать закинуть эту удочку.

– А что, – пожал плечами Ромов. – Холостой, есть хата в Москве. Кое-какие деньжата имеются.

– Да какие там деньжата, – махнул рукой Суздальцев.

– Да, ладно, не прибедняйтесь, все равно не поверю.

– Ну, хорошо, кое-что есть. Но жениться…

– Кто ж говорит, что надо жениться. Всего лишь пообещать. А сбежать можно и из-под венца. Главное, добиться сейчас нужной цели.

– Думаешь, сработает?

– Должно сработать.

Суздальцев несколько мгновений раздумывал.

– Если другого выхода нет… – печально вздохнул он.

– Выход другой всегда есть, только не всегда его можно найти.

– Ты прав. Пообещать, не значит жениться.

– Слава богу, что это так. Иначе все бы мужики давно были бы женаты.

Суздальцев внезапно повеселел.

– Попробую. Может, даже на этой волне пересплю. Девка-то смачная. Ревновать не будешь.

– Я похож на ревнивца, – усмехнулся Ромов. И вдруг ясно осознал: если это и в самом деле это случится, приступов ревности ему не избежать. Вот уж чего он не ожидал, так не ожидал. Но об этом Суздальцева не стоит даже и заикаться.

30

Они снова собрались в просторной каюте Шаповалова.

– Готовы ли слушать продолжение? – спросил его хозяин. Он был то ли в возбужденном, то ли приподнятом состоянии, его глаза, которые обычно были затянуты тусклой поволокой, на этот раз необычайно блестели.

– Не только готовы, мы с нетерпением ждет продолжения. Это по-настоящему захватывающий рассказ, – воскликнул Суздальцев.

Но Шаповалов не отреагировал на его слова даже легким поворотом головы. Он смотрел на Шаронова.

– Что скажите, Андрей Васильевич?

– Я готов вас слушать.

– Но вам это интересно? Только в этом случае вы можете написать превосходный сценарий.

– Я еще не знаю, я стараюсь найти то, что поможет мне сделать сценарий.

Шаповалов окинул его долгим взглядом.

– Что ж, спасибо за откровенность. Окажите уж милость, найдите. Тогда я с вашего разрешения продолжу. Я чувствовал себя королем в городе, я учился в десятом классе, но при этом был самым богатым человеком на всю округу. И все знали об этом. Зато учителя не знали, как ко мне относиться, они меня и боялись, и мною восхищались, и ненавидели, и заискивались. Честно скажу, вел я себя нагло, делал что хотел, про то, чтобы учить уроки, так и речи не было. Я и без того был уверен, что мне поставят все высшие оценки. Один преподаватель как-то решил поиграть в принципиальность и поставил мне то, что я заслуживал, то бишь двойку. Это случилось прилюдно, перед всем классом. Вся школа буквально замерла и от страха и от любопытства, что за этим последует. Я тоже раздумывал, как мне поступить. Я подсознательно понимал, что от моего поступка будет зависеть не только мой авторитет, но и нечто иное. А вот скажите, господа сценаристы, о чем я думал в тот момент?

Мысль Ромова заметалась в поисках ответа. Он понимал, что если сумеет его найти, то его авторитет немедленно вырастет в глазах этого толстосума. Но все варианты, которые приходили ему в голову, он был вынужден отвергнуть, как неудовлетворительные.

– Вы думали о том, чтобы пойти ва-банк и максимально закрепить свой авторитет, – произнес Шаранов.

– Верно, – усмехнулся Шаповалов, – а как именно я поступил?

Шаронов на мгновение задумался.

– Вы пошли к директору и потребовали наказать принципиального учителя.

Неожиданно Шаповалов расхохотался.

– Вы правы, именно так я и поступил, я отправился к директору и потребовал уволить учителя. Видели бы вы его лицо, да и всю фигуру, он едва не упал в обморок. Он смотрел на меня так, как смотрит осужденный на своего палача. Я же был непреклонен, я заявил ему: если он не уберет преподавателя, то я уберу его. И он знал, что это мне по силам. Через несколько дней преподавателя в школе не стало. Более того, он поспешно уехал в соседний город. Препятствий кончить школу круглым отличником больше не было.

И тут произошло то, что однажды должно было произойти. Стоит ли говорить, что врагов у меня было пруд пруди. К тому же местная власть обеспокоилась, что у них появился такой сильный конкурент. И решила покончить со мной. Я же был уверен, что мне ничего не грозит, все, кто надо, были куплены и ни один раз. И в случае чего предупредят об опасности. Конечно, я тогда был еще наивным дурачком; это теперь я знаю, что всех не подкупишь хотя бы потому, что кого-то непременно перекупит кто-то другой, дав ему больше, чем ты. И он нанесет удар по тебе. Как бы то ни было, местное милицейское начальство решило завязать со мной. И вот однажды, когда мы собирали нашу законную дань, нас взяли с поличным. И я очутился в грязной и холодной камере с двумя уголовниками.

Я не сразу понял, что их посадили ко мне не случайно, они получили задание сделать мое пребывание тут невыносимым. Несколько дней длились беспрерывные издевательства, до сих пор удивляюсь, как я не повесился на двери. Совсем не исключаю, что именно этого как раз и добивались мои мучители.