И короли бессильны... (СИ)

— Турлах, будешь главным в группе. Наберешь, кого сочтешь нужным, но работу надо сделать до полуночи завтрашнего дня, у вас больше суток, успеете. Книга будет называться "Отвага, честь и ум — Эркалон входит в новую эпоху расцвета". Название, между нами говоря, не ахти какое, но его предложил сам Мертувер, и менять его нельзя. Выполните в срок — получите месячный заработок. Остальные вам будут помогать с правкой и перепиской начисто, и получат недельный заработок.

По залу пошел одобрительный гомон — за что орка уважали, так это за щедрость, сдобренной иногда руганью или затрещинами. Базган даже отстегивал с прибыли особо успешных книг, немного, правда, но компенсировал это ежемесячными попойками за свой счет. Вот только Турлаха, как всякого историка, деньги интересовали во вторую очередь после правды.

— Весь Эркалон знает, что принц если где и проявлял отвагу, то только в борделях, — возразил гоблин. — Ума в нем тоже немного, на полмедяка. Про честь не знаю, может это и правда — ходят слухи, что он ее приобрел сразу у двух своих расфуфыренных дружков.

— Тебе платят не за слухи, а за правду, — сурово возразил орк. — А правда в том, что если к концу завтрашнего дня ты не найдешь у него ум и честь, то останешься без премии.

— Да ладно, это я так, с позиции суда истории, — пошел на попятную Турлах. — Если надо, сделаем из него лучшего короля в истории Эркалона. Все равно эта книжка через год пойдет на растопку очагов или подтирку задниц, а через сто лет о нем и не вспомнят.

— Тогда принимайся за работу! — орк встал. — Чтобы успеть в срок, возьми биографии последних десяти королей, выдерни из них по одной истории из юности королей и состыкуй их своими рассуждениями. Только не увлекайся, а то опять мне штраф платить за твои домыслы.

— Не учи отца закручивать косяк! — отмахнулся гоблин, захваченный причастностью к современной истории. Турлах повернулся к группе гоблинов, третий год лабающих под руководством орка Ковша любовную серию "Анвириэль — повелительница куртуазной любви".

— Эй, бездельники, слышали, что приказал хозяин? Прекращайте бросать под родовитых болванов свою девку и тащите сюда все жизнеописания королей из библиотеки Базгана.

Ковш закурил косяк, протянул его Турлаху, и уже на правах его помощника рыкнул на гоблинов:

— Живее, лентяи! Завтра нас ждет куча денег! Сможете заказать даже одну приличную блудницу на двоих, может, тогда поймете, что меньше чем за полчаса нормальная девка отдаться графу не может. Там одних тряпок на половину лавки, это не ваши гоблинши, которым стоит только поднять подол, и всё, можно становиться аристократкой. Из-за этого косяка Базган зарезал нам премию за восьмую книжку, сказал, что не понимает, как за один час она сумела переспать с графом и выслушать признания от двух герцогов. Кстати, за герцогов снимет премию отдельно, сказал, что уже сам запутался в них и пора их проредить какой-нибудь холерой.

Гоблины, возмущаясь, споря и ругаясь с Ковшом, потянулись в комнату рядом с кабинетом Базгана, где орк собирал все более-менее толковые книги, выходящие в Эркалоне. Остальные начали разбирать свои столы, заправлять чернила и чистить перья, готовясь к утомительной переписке неразборчивых записей гоблинов. Работа закипела.

* * *

Эркалон погрузился в пучину праздника, особенно приятного после всех треволнений. Как всегда, больше всего на бесплатную выпивку налегали гоблины, как лица, чуть не пострадавшие от королевского произвола. Благодаря контролю со стороны Мертувера, ни подвиги гоблинов, ни орды халявщиков, несущих домой еду и напитки, не могли опустошить уличные столы. Горожане честно пили за здоровье принца Тисара, желая ему долгого и счастливого правления. Многие захмелевшие желали ему заодно еще ума и трезвости, полагая, что будущему королю они пригодятся.

Перед рассветом, словно действительно по злому умыслу, к мирно спящим эркалонцам пришел знакомиться принц Тисар. Знакомство вышло не особо приятным, будущий король объявил, что его папаша разбаловал своих подданных, и он будет вести себя с ними куда строже. Для начала неплохо бы вернуть королевской казне все налоги с доходов, которые они укрыли от мытарей. Чтобы вспоминалось получше, принц перед каждым бедолагой вытащил кнут и пообещал на следующую ночь первую порку в наказание за укрывательство денег.

С учетом того, что в Эркалоне не было ни одного, кто честно бы отдавал все положенные подати, кроме королевского казначея, то просыпались эркалонцы с пониманием, что их теперь будут пороть до конца жизни. Или конца жизни Тисара. В этот раз горожан, желающих поквитаться с несправедливым правителем, оказалось раз в пять больше, чем накануне. Больше никто не сомневался в виновности правящей династии и ее ответственности за мерзкие сны. Народ валом валил к дворцовой площади, наглухо перекрытой тройным рядом солдат и стражников. На близлежащих крышах, не скрываясь, стояли лучники.