И кто добыча? (СИ)

Когда вампир начал говорить, увидев на его лице тень печали, у охотника появилось стойкое желание подойти к нему, прикоснуться, лишь бы убрать эту грусть, чтобы от нее не осталось и следа. Он даже дернулся в сторону Адриана, но вовремя вспомнил, кто перед ним сидит.

«Но, разве для подобных эмоций существуют различия — кому именно их испытывать?»

«Есть», — шепнуло что-то внутри. Внимательно вглядываясь в глаза сидящего напротив, Иной понимал, что раньше его мнение об этих созданиях было ошибочным. Сначала близняшки, теперь и сам перворожденный…

«Но не могут же они все быть такими, — на ум тут же пришли сотни тех, кого он убил, — не могут…»

— Он был человеком. — продолжил брюнет. — Я хотел обратить его, когда поставлю истинную метку. У него уже была моя временная метка, что защищала его от других вампиров. Но она не защищала его от людей, а я не всегда был рядом… — Адриан замолчал. Он вспомнил давно забытое: юношу, истекающего кровью в подворотне того старого города. — Его убил грабитель, которому он пытался помешать ограбить девушку. — Адриан смотрел прямо в глаза Трэина. — Знаешь, я думал что умру тогда. Я нашел того грабителя и буквально разорвал его на куски. Но сейчас понимаю, что это была не истина, иначе я бы не смог жить без него. А я смог. Уже позже я встретил Алана, и решил создать птенцов. Но это уже другая история… — вампир провел рукой по лицу, отгоняя от себя плохие воспоминания.

— Навсегда. — эхом повторил Иной. Какая ирония. Если бы того юношу не убили, он бы, возможно и не познакомился с Адрианом. — Значит, ты думал, что Алойз — твоя пара? Если на нем тоже стояла метка. — вновь спросил охотник. Ему было интересно узнать о том, какую роль в жизни вампира имел этот мальчишка, что, кажется, невзлюбил Трэина с первой встречи.

Адриан наблюдал за задумавшимся собеседником. Для себя подмечая, что они на удивление хорошо ладят, если учесть, что находятся «по разные стороны баррикад».

— Алойз? — вампир не понимал, зачем Трэин спрашивает о его личной жизни, но этот интерес льстил. — Можно сказать, что это сделал не я. — Адриан улыбнулся — Он сам попросил. А когда я отказался, попросил дать ему испытательный срок. В итоге, все затянулось на больший срок, чем я ожидал, но это было интересно.

— Вот как… — от осознания того, что не он стал причиной снятия метки с Алойза, и что у блондина, по сути, нет причин его ненавидеть — стало легче. А может, было что-то еще. Слишком непонятное и далекое, настолько, что Иной почти не мог этого уловить.

Адриан решил немного поиграть с огнем, и вывести Трэина из равновесия. Это могло быть интересно. Он встал с кресла и подошел к беловолосому мужчине, который тоже поднялся со своего места.

— А ты? — слегка понизив голос, спросил вампир. Светлые брови удивленно взлетели вверх. Он не понимал, к чему клонит Адриан, и что это значит. Но дальнейшие слова и почти интимный голос брюнета разъяснили все. — Ты любил когда-нибудь? — Голос стал чуть хрипловатым, — Заходилось ли твое сердце в бешеном ритме, лишь когда ты держал человека которого любишь за руку? — Адриану хотелось посмотреть на реакцию охотника, который легко поддавался на провокации Алана, что очень забавляло последнего.

Они оказались слишком близко друг к другу, настолько, что одного легкого движения хватило бы, чтобы сократить расстояние. Иной почувствовал тонкий запах каштана и чего-то еще. Запах, который он сейчас не смог бы понять. Серые глаза внимательно смотрели в красные. Он совсем не думал над ответом, он получился сам собой:

— Нет. Воины Золотого меча принадлежат ордену. Цель нашей жизни — служение Мастеру и уничтожение всех темных тварей. — Трэин сам не замечал, как в этот момент его голос изменился, совсем чуть-чуть. Стал более монотонным, а фраза была будто заучена. Куда более заметные изменения произошли с его глазами. Зрачок несколько уменьшился, что в полумраке комнаты было крайне неуместно, а сам цвет глаз потемнел, делая взгляд пустым.

Адриан ожидал бурной реакции, но то, что сказал охотник, несколько насторожило Адриана и заставило нахмуриться, когда живые глаза Иного стали пустыми серыми стекляшками. Казалось что перед ним сейчас совершенно другой человек, которого натаскивали сказать то, что он говорит.

— Мы — руки и мечи ордена. Попадая в орден, все, что было в прошлой жизни — остается за его стенами. В стенах «меча» есть только долг, который мы обязаны исполнять. — Замолчав, мужчина моргнул, возвращая глазам живой блеск серебра, а осознав, что Адриан находится слишком близко, еле заметно покраснел. Опустив взгляд, он сделал несколько шагов в сторону. — Я всю жизнь прожил в ордене, так что… Нет. — Подняв руку, он, чуть морщась, потер висок. Опять начинала болеть голова, хоть раньше Трэин и не замечал этого за собой. Но, скорее всего, причиной стало то, что последние две ночи он спал отвратительно мало. Причина была проста, хоть сероглазый и не понимал ее природы — кошмары. Вот уже две ночи подряд он просыпался в холодном поту, с дико бьющимся сердцем, но самих снов он не помнил, и это было досаднее всего.