И лад, и дали

Непонятные, на первый взгляд, строки стихотворения Николая Ладыгина, в перевернутом виде повторяющие сами себя, на глазах внимательного читателя превращаются в стройную пейзажную картину. В ней, как в волшебном зеркале, отражается образ грезы, мечты — образ сказочного Лукоморья, занесенного белым снегом веков, но всегда желанного и любимого с детства.

Для одних людей Лукоморье — это лишь поэтический вымысел А. С. Пушкина и не более того. А для других — реальность, скрытая в славянской древности, когда языческие племена поклонялись дубу как символу мудрости и вечной жизни; верили в добрых и злых богов, а также в Кощея, леших, русалок, домовых, в возможность превращения девиц в птиц-лебедушек, в переселение людских душ в журавлей. В те далекие времена не строили храмов, потому что храмом для человека была сама окружающая природа, в которой каждый элемент мог стать достойным предметом поклонения, будь то красивое дерево, камень или озеро. Память об этой древности продолжает жить в народных сказках, песнях, считалках, пословицах и поговорках, в особой любви нашего народа к родной природе. Эта древняя память воплощена и в поэзии Ладыгина. Она просвечивает сквозь художественные образы его стихов-палиндромов, слышится в отдельных словах и в слоговой ритмике. Поэтические персонажи Ладыгина, живя вне повседневного времени и пространства, взывают из прошлого к будущему и жаждут бессмертия:

Я, де, белее лебедя,
Машу душам
Будущим. Ищу дуб.

_{(Из стихотворения «На Севере»)}