И ловили там зверей

- И вы не верите в садистов или религиозных фанатиков Большой Золотой Черепахи? Нет? Я так и думал. Глупо было бы верить в такую чушь. Но ведь абсолютно нерационально так охотиться на будущих рабов и посылать их - практически без оружия! - туда где в тысячу раз продуктивнее способны работать роботы...

- Знаете, не нужно длинных преамбул. Рассказывайте. Я заранее обещаю, что поверю вашей гипотезе если она будет логичной.

- Вы обратили внимание, что в анкете, которую туг нам дали заполнить, стоит вопрос: "Занимались ли вы ранее охотой?" На первый взгляд - странный вопрос. И глупый. О многих гораздо более важных вещах и не пытались расспрашивать, зато с удивительным постоянством просят каждого новоприбывшего ответить охотился он когда-либо или нет. Так вот, есть один-единственный признак, объединяющий всех, кто попал сюда. Один-единственный, других нет. Я зажгу свет?

- Нет, - хрипло сказал Меншиков. - Я люблю разговаривать в темноте, она, знаете ли, располагает к большей откровенности и открытости (и прячет твое лицо, подумал он). Один-единственный признак? Но ведь не может же быть...

- Может. Все, кто попал сюда, охотились хотя бы раз в жизни. Одним, как, например, Роми или мне, случилось один-единственный раз выстрелить по зайцу, а другие, как вы и Белаш, сделали охоту своим постоянным развлечением. Но это неважно... Вообще-то был второй объединяющий признак - здесь собраны только земляне, - но после появления этих желтоволосых второй признак автоматически отпал. Теперь только охота... - Лихов отошел к окну и уселся на широкий подоконник. В комнате было уже совсем темно, и на фоне идущего снаружи слабого света биолог казался просто черным силуэтом. - Итак... О происхождении Хомо Сапиенс. Этот процесс выглядит как лестница с большим количеством ступенек. Если приблизительно: амеба - земноводные - ящеры млекопитающие - праобезьяна - мы с вами. Ну а если бы не существовало ступеньки "праобезьяна", или "кроманьонец", не появилось бы и следующей - нас с вами... Давно доказано, что предки хомо сапиенс сформировались в двух или трех точках планеты, и в свое время это были крохотные стада. Предположим, что в силу тех или иных причин землетрясения, наводнения, вулканы, эпидемии, звери, космический катаклизм - эти крохотные трибы наших предков исчезли бы. Что тогда?

- Нас с вами, увы, не было бы, - сказал Меншиков, словно прилежный ученик на экзамене.

- Не только нас с вами, но и всего человечества. Но означает ли это, что на Земле вообще не появился бы сапиенс? Отнюдь. Став разумными, мы заступили кому-то дорогу, заняли чье-то место, кого-то опередили. Еще в двадцатом веке было установлено, что некоторые виды животных при благоприятном стечении обстоятельств могли бы стать родоначальниками разумной расы. Хотя бы медведи, и они не единственный пример. Может быть, таких "потенциальных кандидатов в сапиенсы" гораздо больше, чем мы сегодня думаем. Просто мы - те, кому повезло. Просто мы успели раньше. Но откуда мы знаем, что обезьяне всегда и везде суждено успевать первой? Там, где обезьян не было вообще или обезьяна опоздала купить билет, образовавшийся вакуум заполнит другой вид, на последней ступеньке обязательно появится сапиенс, пусть и не хомо... Такой, например, как наши мохнатые хозяева. Предположим, что существует общий для всей Вселенной закон, по которому в случае отсутствия или опоздания обезьяны кто-то другой непременно окажется на последней ступеньке эволюционной лестницы. Предположим, что существует в космосе раса, открывшая этот закон и убедившаяся, что он верен. И предположим, что открытие этого закона наложило свой, особый отпечаток на отношение этой расы к животным. Каким оно будет? Быть может, в некоторых случаях примет вид своеобразного комплекса вины перед теми, кому нынешний сапиенс загородил дорогу. Быть может, любой охотник станет казаться преступником, а преступников, как известно, ловили и наказывали. Что с нами и делают. Стоит только предположить, что мы отбываем предписанное нам наказание - автоматически не остается темных мест и загадок. Все логично и грустно. Никаких галактических пиратов только исполнители приговоров. Нам с вами мстят, Варгин. Нет, не наши тюремщики. Нам мстят мамонт, дронт, стеллерова корова, тур и квагга. Мстят бескрылые казарки, странствующие голуби, львы Пелопоннесского полуострова, волки Англии, берберийские и капские львы. Мстят все виды, начисто уничтоженные нашими предками, и мстят все звери, убитые нами самими ради развлечения. Мы перестали убивать друг друга, но по-прежнему считаем себя вправе убивать животных, которых и так однажды низвели на роль братьев наших меньших, однажды опередив их.

- Не всех, - сказал Меншиков. - Мы опередили не всех. Ведь не считаете же вы, что любой вид мог развиться в сапиенса?

- Я и не говорю, что буквально каждый вид является "потенциальным кандидатом". Не о том речь. Разговор идет о мировоззрении существ, подобных в своем отношении к животным нашим хозяевам. Для них мы преступники, и нас наказывают.