I'm Humanoid (СИ)

И тут же в голове появляется новая мысль. Загорается яркой лампочкой. Билл…тогда значит Билл не любит меня? Нет! Я не хочу в это верить! И хотя весь здравый смысл говорит мне это, я все равно не верю. Вспоминается тот вечер, разговор с Биллом у выхода из ночного клуба. Мимолетный, но очень важный разговор. Я сказал, что люблю его. И он сказал, что любит меня, но не может бросить Кристиана.

Вот оно! Есть и третий вариант! А что, если Билл испытывает и ревность, и так же у него есть какие-то отвлеченные проблемы с Темой. Я в жизни не поверю, что Тема, этот милый стеснительный мальчик имеет врагов. Но раз Билл так взъелся на него, то причина есть. И скорее всего веская. Билл не из тех, кто обижается по пустякам.

Но что же мне с ним делать? Он так быстро меняется… Из пушистого доброго котенка он превратился в стервозную светскую львицу. А дальше у него наблюдаются резкие перепады настроения. Он то дразнит меня, целуясь с Кристианом, то наоборот, вешается мне на шею. Как все запутанно…

Щелчок дверного замка. Наверное, Тема с Хати вернулись. Я уже было встал и пошел на встречу, как вдруг до меня дошло. У Темы нет ключей. Я точно помню, как он просил меня запереть за ними дверь. Я еще предлагал ему взять ключи, но он отказался, вдруг ко мне кто-то придет.

А тем временем кто-то медленно поворачивал ключ в замке.

Я быстро начал озираться вокруг себя в поисках чего-нибудь тяжелого. Во! Точно! Настольная лампа. Эх, легковата… Хотя… это как посмотреть. Помню, однажды Георг ударил ею меня по голове. Еще чуть-чуть, и сотрясение мозга мне было бы гарантированно, спасло только то, что я был в мотоциклетном шлеме. Даже рассказывать не хочу, глупая история… А Георг мне еще клялся, что ударил слабо. А если я ударю со всей силы?

На цыпочках подхожу к двери. Та медленно открывается, я замахиваюсь.

— ААА!!! — дикий визг оглушил меня. Я шагнул назад и… успокоился. Это всего лишь Билл. Он стоит в дверях с огромными (не нормально огромными) от испуга глазами.

— Ты что, смерти моей хочешь?! — истерично спрашивает он не естественно высоким голосом.

— Сам хорош. В дверь позвонить никак? Я же тебя не жду.

— Вот именно, — хмыкает он. — Ты меня не ждешь. Значит не факт, что ты будешь дома.

Поднимаю бровь.

— То есть, ты хочешь сказать, что пришел не ко мне.

Тот напыщенно фыркает.

— Нет. Зачем ты мне нужен?

Не разуваясь он проходит по комнате в спальню, подходит к шкафу и начинает в нем рыться.

Я, совсем офигевший от такой грубости и наглости иду к нему.

— Ты что, совсем обнаглел? Те чо там надо? — говорю я тоном бывалого гопника. Эх, как! Сам от себя такого не ожидал. Голос получился низкий, не предвещающий ничего хорошего.

— Я пришел забрать одну свою вещь.

Пожимаю плечами, сажусь на кровать. А что, он имеет на это право. Все-таки мы долгое время жили вместе, и, я не удивляюсь, что он чего-то забыл, уходя тогда. Удивительно, как он сразу не вспомнил о ней.

Билл наклоняется к нижним ящикам. Какая у него костлявая попа. Только сейчас обратил внимания. Даже подержаться не за что!

— Что, нравится? — заговорчески спрашивает он.

— Что нравится? — я не сразу понимаю, что он имеет ввиду. Билл выпрямляется и проводит руками по изгибам своего тела. Теперь понятно, ЧТО должно нравится.

— Не-е-ет! Билл, ты не то подумал, я просто смотрел вперед и…

Билл подходит ближе, даже не слушает меня.

— Да перестань, Томми, ты же этого хочешь, — полушепотом произносит он и как-то по-блядски садится мне на колени, обхватывая мою талию ногами.

— Билл, ты не так все понял, — оправдываюсь, как мальчишка. Но я, ведь, правда, ни о чем ТАКОМ и не думал.

Он обнимает меня за шею, оставляя между нашими телами не большое расстояние.

— Надо же, — с наигранной растерянностью говорит он, — Ты говоришь — нет, а он… — Билл опускает глаза и смотрит вниз. Я тоже опускаю глаза, и тут же заливаюсь краской. Нет, он определенно живет отдельно от меня.

— Можно сделать вывод, — опять этот его оскал. Не люблю, когда он так делает!

Билл трется попой о мой…

Такое ощущение, что два слоя джинсы и два слоя хлопка (или из чего там трусы делают) сейчас перестанут быть мне помехой.

— Ладно, Томми, так и быть, — Билл смотрит в мои глаза. Потом наклоняется ближе и касается губами моих губ. Закрываю глаза.

Поцелуй очень легкий, даже немного нежный. Не требовательный, не глубокий. Совсем не такой, как там, тогда, в туалете. А как в первый раз. Трепетный, осторожный, не смелый.

Обнимаю Билла, прижимаю к себе. Его пальцы путаются в моих дредах, глажу его по спине. Билли…

Сердце готово выпрыгнуть из груди. И самое приятное в этом, чувствовать отдачу. Чувствовать через ткани одежд биение его сердца, отбивающего такой же бешенный ритм. Такого родного сердца…

Наивный неопытный мальчик. Такой милый, такой нежный… Билли… Мой Билли.

Не знаю, сколько мы целовались, но вдруг Билл отстраняется. Я и сам понимаю, что уже пора. Открываю глаза. Увы нет, передо мной все тот же раскрашенный попугай. Известна модель Вильгельм Каулитц. И ничего с этим не сделаешь.