Читаем И малые звезды могут светить ярко полностью

А насчет соревнований нам удалось внедрить систему ПМП, которую я позаимствовала в Бешкеке на одном приборостроительном заводе. Объявили соревнование на лучшее содержание санузлов Приходилось по двадцать пунктов писать в цехах по улучшению состояния санузлов. Раньше без противогазов нельзя было входить в туалет, запахи, на полу лужи, пробирались по выложенным поверху кирпичикам. Не было крючков для противогазов, полочек, зеркал, в общем наши туалеты можно было показывать в музеях средневековых ужасов. В одном цехе несколько раз меняли зеркала они исчезали мгновенно. Я сказала председателю цехкома, что будете собирать деньги с работников до тех пор, пока не прекратятся кражи. Потом их постигла другая беда, как только заходит туда аксакал, дождаться его невозможно пока он перед зеркалом не налюбуется и не пощиплет свою бороду. В кишлаках наверно не было такой роскоши. Французы говорят, что по состоянию туалетов судят о культуре народа.

В другом цехе пол вровень с унитазами выложили кафелем с красными розами. На бартер выменяли его на другом предприятии. Меня поражала находчивость и предприимчивость работников.

Наш директор любил людей с элементами аферизма, считал раз для себя могут что то делать, значит и коллективу от них будет польза. Так хотел в состав нового профкома провести заведующую детским садом Караваеву. Мы только и успевали в профкоме рассматривать жалобы сотрудников на методы ее управления, но хитра была, даже республиканские комиссии не могли к ней подкопаться, лучший садик, шикарный зимний сад, бассейн. С основными цехами у нас не было столько проблем, сколько с ней. По итогам голосования она не прошла, коллектив лучше знал, кто достоин.

Мне выдвинули обвинение, что при мне участились производственные травмы. И опять тринадцать человек было в отделе главного инженера. Сказала так может уволить пол отдела и оставить одну меня. В общем добились, когда я уже сама уговорила актив проголосовать против меня. Избрали одного мужчину, а он оказался не таджиком, а амбициозным азербайджанцем. Через десять месяцев его убрали по просьбе трудящихся. Один из моих бывших почитателей начальник производства в газете обвинил меня, что обладая опытом я не помогла новому профкому. Их обвинили, а мне устроили критический мордобой. Получается презренный дай себя догнать, дай голову с тебя сорвать. Как то меня вызвали в новый профком и я наивно подумала может хотели поблагодарить за прошлые заслуги или подарок вручить, но оказалось они не могли найти два альбома, которые числились у нас, а они лежали наверху на шкафах. Возмущению не было предела, заставить меня приехать на рейсовом автобусе потерять полдня ради того, что бы найти альбомы. Может хотели уличить меня в их пропаже, они не могли найти их и хотя бы извинились передо мной, заноза в душе осталась на долгие годы. Меня учили, что быть знаменитыми не красиво, но еще хуже быть такими равнодушными. Назначили председателем женщину из Райкома, бывшую нашу работницу, наверно и там настало время менять европейцев на местных. Активную роль в этом сыграла Злобина, они бывшие подруги с одного цеха. Как то после одного вечера к нам пришел главный инженер ему очень понравилась моя гостья из Курган-Тюбе, но у меня было много людей и он спросил, а где живет Злобина. Я вышла из подъезда и показала ему дом и квартиру. Через некоторое время она уже работала в его отделе. Хочешь иметь место под солнцем, умей решать дела под луной. Я никогда не показывала вида, что мне знакома вся эта история. даже когда она ввязалась в кампанию против меня она ж боролась за свою подругу.

Впервые в истории завода работу профкома признали не удовлетворительной, они конечно переживали, говорили ведь мы старались. Как говорится мало быть Магелланом, надо, чтобы остался открытый тобой Магелланов пролив. Кончилось все развалом профкома, а затем и самого завода. Перед моим отъездом один электрик Сережа Смоляков сказал, что они в бытовке часто вспоминают, что лучшего председателя, чем Вы у нас не было

Как то меня пригласили на вечер, посвященный Дню Химика. Всем активистам дарили ляганы, большие керамические блюда. Никто не вспомнил о моих прошлых заслугах. Про себя подумала какие же они ничтожные. Оказывается сорняк в душе, хуже чем в поле. Любые награды и призы это ж отражение этапов жизни человека. Вспоминала, как мы чествовали и за стаж работы, и семейные пары отмечали, и спортсменов и, за высокую активность рабочих.

И главное всегда сопровождали показом слайдов. Наш фотограф Глабчук Анатолий заранее готовил снимки все это демонстрировали на больших экранах. Для многих это было сюрпризом услышать слова благодарности и увидеть себя на экране. Выход сопровождался под звуки духового оркестра. Все было торжественно, красиво.

Заместителем парторга по воспитательной работе была назначена Игнатьева Ольга Сергеевна

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное