И мечты станут явью

После этого я оказался в психушке с нервным срывом – хотел с собой покончить, вены резал. Две недели там провел. Потом вышел и несколько недель вообще ничего делать не хотел, не мог. Вернулся в ту же квартиру, где мы жили вместе и все напоминало о ней – и просто выть хотелось! Знаешь, я никогда в жизни так остро не чувствовал одиночества, как здесь. Что ты абсолютно один, никому не нужен. Лежал, уставившись в ТВ, и все мне было пофигу. Но после я вспомнил, что я мужик. Взял себя в руки. Вернулся к работе – да и пора было, а то деньги все кончились, даже на еду и за квартиру платить. Тут раскисать нельзя, а то вмиг окажешься за бортом у жизни! А девушки… они приходят и уходят. Значит, то была не моя судьба. Хотя я ее сильно любил… – Эля смотрела в глаза Кости и понимала: хоть он и лежал в психушке, но абсолютно нормальный! Ненормален мир вокруг, заставляющий хороших людей с живым сердцем сходить с ума от чужого равнодушия. Мир, доводящий от предательства до нервного срыва.

Можно ли быть счастливой без

любви

Константин распросил об Эле. Она кратко изложила свою историю: – Меня больше всего пугает, что я меняюсь – и не в лучшую сторону! Я вдруг впервые поняла, что значит пресловутая классовая ненависть, о которой нам говорили в школе. Сперва я начала ловить себя на мысли, что меня тянет уронить поднос с грязной посудой рядом с дверью, за которой дрыхнет Питэр – чтоб эта жирная скотина хоть раз проснулась от грохота и поняла, каково еженощно приходится мне. А в последние дни мне уже хотелось ростовщика и его ублюдка Билли пристрелить. А перед этим чтоб эти твари на коленях умоляли о пощаде и жрали свое дерьмо – потому что, кроме него, они ничем не наполняют мир! А я бы еще подумала, стоит ли после этого их оставлять в живых – ради чего? Если честно, меня это все пугает. Я никогда такой не была, никогда не доходила до такой степени ненависти – ни к кому! Я не хочу такой оставаться.

– Работу, значит, пока не нашла? – задумчиво спросил Костя, по-доброму глядя на Элю. Похоже, ее ужасающие откровения его ничуть не смутили. – А в отели обращаться не пробовала? Я сейчас сдал одну из комнат молодой семейной паре, тоже из наших, чтоб не так тоскливо было. Ну и по деньгам проще. Моя квартирантка Лида вкалывает горничной в гостинице. Надо у нее спросить, может, можно и тебя устроить. Хотя смотреть на Лиду тягостно.

– Почему?

– Ей всего 23, а выглядит на сорок! Не знаю, чем ей там приходится заниматься, работа вроде полегче, чем на стройке – но у нее стал совершенно больной позвоночник. Она все время жалуется на боли, и ходит такой раскорякой. То есть нормально уже не разгибается, не может. Знаешь что: мы тебе и получше работу найдем, не торопись и не отчаивайся! Правда, куда тебя поселить? У меня всего две спальни кроме living room. Несколько дней поспишь в гостиной на диване? А потом что-нибудь придумаем! И с голоду не умрешь, не бойся! – похоже, этот Костя был из редкого типа мужчин, способных дружить, невзирая на пол человека. Причем дружить по-настоящему – помогать, если друг оказался в беде. Потому что он знал, что такое отчаяние. Странно: Роберто это тоже знал не понаслышке. Но он ожесточился и сломался. А Костя – нет!

«Может, принять его предложение?». Но она совсем выдохлась из-за хронического недосыпа. Вдобавок от простуды ломило все тело и совсем не осталось сил. «Я не потяну сейчас новой тяжелой физической работы. А другая здесь мне пока не светит.

В принципе, я могу делать все что захочу, как хозяйка своей судьбы. Да, не хочется вновь увидеть постылые рожи гопников – но еще больше не хочется оказаться в нелегальном рабстве и свихнуться от несправедливости и одиночества! Не хочется озлобиться и сломаться. Потому что невозможно все время все держать в себе – или однажды взорвешься, как душа Кости. И хорошо, если вместе с тобой при этом не взорвется мир, такое в тебе накопилось отчаяние и боль – но до них никому не было дела.

Этот Костя очень хороший парень, но не стоит его обнадеживать. Мне сейчас не до новых романов. Даже если он не будет приставать – а Костя сможет, он не из тех кобелей, кому нужно залезть под каждую встречную юбку – он все равно вряд ли поймет, отчего я вместо активных поисков работы с трудом шевелю конечностями. И вообще похожа на амебу в анабиозе. Ну и что, что он сам пережил крах всех своих надежд! Жанна была в полном ауте после потери своей первой любви и в жуткой депрессии после потери второй – и что? Она гнобила и добивала, хотя не могла не понимать, что с мной происходит! Да, Костя добрее. Но он не знает, какая я в своем нормальном состоянии. Он неизбежно разочаруется в таком новом друге. Кому какое дело, что одинокому новичку тяжело? Это мои проблемы!».

Но Эля больше не могла покорять Лондон и бороться, не то что за успех – даже за жизнь. У нее совсем не осталось сил. Зато ее российские друзья знали ей настоящую цену. «Я вернусь зализывать раны на родину. Там проверенные люди не дадут мне пропасть!».

Костя пошел ее проводить.