И мечты станут явью

Антисоциальное расстройство личности (так называется диагноз психопатов и социопатов) и нарциссическое расстройство личности скорректировать очень сложно, и для такой работы нужен сильный психотерапевт (и как профессионал, и как личность). Тем не менее, нарциссы могут перестать быть рабами снедающего их токсичного стыда, могут перестать быть такими нервными и угрюмыми и намного больше радоваться жизни, могут научиться выстраивать отношения с близкими менее токсично и потребительски и более комфортно для всех сторон. Поможет им в этом борьба с КПТСР, идентичная той, что предстоит жертвам нарциссического абьюза – обо всем этом далее. Поскольку люди с нарциссическим расстройством личности также жертвы родителей-нарциссов, все что касается жертв нарц.абьюза напрямую относится и к ним. Я читала комментарии под видео известных психологов на тему исцеления от НРЛ: некоторые нарциссы действительно искренне мечтают измениться ради того, чтобы их дети никогда не узнали, что такое практически постоянно жить во внутреннем Аду. И чтобы самим наконец ощутить себя заслуживающими счастья, начать жить без всех этих изматывающих танцев с бубнами ради привязывания к себе очередного ресурса.

Немногие психотерапевты хотят заниматься лечением НРЛ, так как это очень непросто. Клинические психологи Джеффри Янг, Венди Бехари, Элинор Гринберг, Рамани Дурвасула и Лес Картер – одни из признанных специалистов в этой сфере.

С другой стороны, большинству нарциссов и психопатов нравится манипулировать, им это выгодно. И до психолога доходят считанные единицы, обычно в депрессии. Мало того, большинство «дошедших» прекращают психотерапию после 1-2 сеансов. А перверзные нарцы стремятся манипулировать своим терапевтом.

Вот тот же Роберто в терапии уже много лет (он обратился к психотерапевту после того, как от него сбежала Донна, бросив с ребенком на руках. Вдобавок как раз тогда умерла его мать, что он тоже тяжело переживал). С одной стороны, Роберто стал спокойней и оптимистичней – на первый взгляд. Он поздравил меня с тем, что вот уже 5 лет как я счастливо замужем (я потеряла другие 5 лет в ожидании Роберто. Хотя уже год спустя – вернее, уже пару месяцев спустя – да даже сразу же после его прощальных насмешек я понимала, что все безнадежно и это непригодный для совместной жизни партнер. Я поняла это еще когда он предпочел поверить отцу того, кто меня убивал – хотя для любого разумного человека было бы очевидно, что Питер не мог сказать правды! Но я любила Роберто и ничего не могла с этим поделать: подсчет его многочисленных минусов и сознательное обесценивание не помогали. Тем более что на фоне моих предыдущих бойфрендов и моего отца Роберто все равно выглядел ангелом. А иного опыта у меня тогда не было.

Первые полгода после расставания я мучилась сильными болями в сердце, хотя прежде на этот орган не жаловалась (синдром разбитого сердца существует, как выяснилось на личном примере). Постепенно физическая боль прошла. Параллельно у меня было много дел и забот: решение жилищного вопроса, тяжелая болезнь и смерть отца, тяжелая болезнь и смерть мамы, переезд в Москву, учеба на ВКСР, работа сценаристом и редактором на сериалах – интересная, но отнимающая все время. Мне было не до личной жизни. И все же на третий год я начала заставлять себя периодически ходить на свидания. Однако мне не хотелось ни с кем сближаться, хотя порой попадались интересные мужчины. Но нормальные люди не подстраиваются так идеально, и вы продолжаете тосковать по волшебной сказке, что была в самом начале романа с нарциссом…вернее, по миражу, который показала вам пустыня. Но не корите себя – вы этого не знали! И я не знала. Роберто изначально в своих письмах заморочил мне голову баснями о том, что мы с ним предназначенные друг для друга половинки, и я втайне лелеяла надежду, что раз так, то однажды он изменится хотя бы в отношении меня. Тем более что после моего возвращения начались странные молчаливые звонки, чьи – неизвестно, определителя номера на том моем городском телефоне не было. Точно так же Роберто вел себя до моего приезда в Лондон – звонил и молчал. Больше так вести себя было некому: я тогда ни с кем не встречалась. Иногда в трубке слышалась музыка. Например, “I Will Always Love You”. А однажды, 2 года спустя, после нескольких секунд напряженного молчания в ответ на мое «Алло? Алло?» я вдруг отчетливо услышала недовольный голос Джоша на заднем плане: «Я хочу жить с мамой!» – после этого на той стороне поспешно нажали на отбой, раздались гудки. Потом мне пришлось переехать из той съемной квартиры и звонки прекратились – я не стала сообщать Роберто мои новые городской и мобильный номера. Если бы он захотел со мной связаться, у него был мой email. Даже два.