И.Н.Ф.Е.Р.Н.О. Ад начинается на Земле

– Sui cuique mores fingunt fortunam hominibus…1

Глава 2

Воссиявший из тьмы

Русь.

354 год от Великого Разъединения.

Вторая Эпоха.

Эпоха модерна грянула в былое. Зачаток неоистории был положен крахом старого мира – катаклизмами земли и раздорами противостоящих держав, породив единый мир, созидаемый природой и социально-политическим течением, умами людей, полагавших основой создания мира присовокупление накопленного опыта прошлого, адаптируемого к абсолютно иным условиям нынешнего существования. Отчет история взяла от Великого Разъединения былого устоя во всеобъемлющее объединение держав, наций, материков. Людей отныне не рознили ни язык, ни «корни» предков. Возникла Единая Нация, и новый мир был провозглашен Родиной Уцелевших Существ, получив название из древности земли, централизовавшей сплоченные катаклизмом континенты держав в Государство Русь.

Девять людей было избрано, которые возглавили Великий Совет. Чрез сто восемьдесят восемь лет – в 257 год от Великого Разъединения – был избран Десятый, возвышенный миром, приявшим его Властителем Мира. И возникла ответная оппозиционная систематизация общества, осознавшая грядущий шаг тоталитарного мира. Диссиденты изыскивались и осуждались на смертную казнь, мир процветал. Царило благополучие и стабильность. Иллюзорность вселенского счастья опровергала повсеместная недостаточность и прискорбно низкий уровень жизни, сталкиваясь с локальностью правосудия и порядка, воссозданного в сознании человечества.

Тьма застала солнце и Царство Снов заволокло умы людей. В сознании одного человека созидался ночной кошмар.

Возник белый нескончаемый коридор, в котором возник Абрис женщины с подносом, удерживаемым двумя руками. Громкий отзвук ее шагов, распространяясь, достигал слуха человека, скованного в смирительную рубашку. Ближе… Ближе… Столкновение неминуемо. Глаза, обуреваемые страхом, мечутся и не в силах остановить взор. Пространство поглощается призрачной однотонностью, притесняющей сознание в вакуум безумия. Шаги все ближе и громче. Умопомешательство постигает естество, уничтожая личность. Взгляд, исполненный дрожи, беспорядочно рыщет. Теплится надежда снискать выход, но отрезан путь отступничества, только столкновение… невозможно стерпеть… Грохот шагов прокрался в мозг. Мысль обречена к подчинению. Нечто иное скрываемо в происходящем… Иллюзия неотличима от Реальности, ибо прекращено существование естественного порядка вещей. Человек. Он мечется! Кровь, пульсируя, отдает в виски, трепет сковывает нутро. Подкатывает вопль. Рвется наружу, но страх изничтожает человеческую сущность, становясь несведущим зверьем. Личность трансформируется из «кто» во «что», претворяясь в субстанцию, отдельную от самовольного разумения. Преображаясь в частицу, ведомую силой, исходящей из замкнутой реалии макрокосма – составной отличительной функции жизнедеятельного принципа совокупного слияния вещественного с невещественным в неразделимом симбиозе, воссоздающим сущность, определяемую в основном как человек.

Извне воздействующее ужасно и омерзительно, и суть Зло и есть ум, занедуживший и разъярившийся в колоссальной силе разума всемогущего.

Шум прекратился.

Взгляд судорожно устремлен в пустоту. Время замерло окончательно. Тихо… до безумия тихо. Все внимание сконцентрировано на двери. Нечто должно возникнуть за пределами внутренних страхов; невозможно существовать вечным беглецом. Страх ждет окончательной неспособности разумения, дабы сразить, повергнув на смертный одр. Биение сердца – ту-дух, ту-дух, ту-дух – приглушенно отдастся в мозгу. Проклятое сердце не умолкает; легкие судорожно втягивают воздух. Одышка. Дверь. Ту-дух, ту-дух, ту-дух. Пустота. Беспорядочное дыхание, словно он преодолел невероятную дистанцию. Судорожный страх невыносимо сковал естество. Страх воплощается. Противостоять не удастся. Страх дерзок, особенно облекшийся в обличье сталкера, идущего против внутреннего «я». Дверь отворяется. Сердце вот-вот лопнет, прежде чем он успеет узреть, каков сей мучитель, узурпирующий его сознанье, но в проеме появляется… девушка в медицинском халате. Она вошла, постукивая черными каблуками, и, пройдя к стене, выдвинула прозрачную плоскость и поставила на нее поднос.

…Он, в смирительной рубашке, в изнеможеньи прислонившись спиной к тверди стены, сполз обессиленным на пол. Его взгляд пристально следил за приготовлением металлически-стеклянного шприца. К нему приблизились, присели на корточки, взяли руку и вонзили иглу в освобожденную от рукава вену.

Такое ощущение, будто проделывали все с ним, безропотно повинующимся, «они», а не эта внешне красивая девушка, но оледеневшая внутри столь сильно, что мерзлость нечувствия вызволялась наружу.