И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды

— Фантастика! Подсунуть Марселю якобы случайного человека! А тот, кого заказали, в это время в поезде, в туалете, резко меняет имидж, отрезает волосы, сбривает усики, снимает черную футболку, черные очки. А Лева уже звонит в родной город Коли Краснова и якобы по просьбе Евы организует шоу. Ты ведь пообещал Геше первый приз! Сначала десять тысяч долларов, потом пятьдесят за победу. Дальше что? Выгодный контракт? Собственное шоу? Ты вместо денег всучил ему пиар. И он на это повелся. Ловко. А если бы мой тезка не загремел в психушку?

— Куда бы он делся? — скривился Шантель. — Все эти переодевания, преследования… Ведь ты же сам, Коля, в полицию ходил. Ну кто бы поверил психу? Его судьба давно уже была решена.

— Ладно, закончим на этом, — устало сказал Краснов.

— И что ты собираешься делать? — Лев Антонович взглядом указал на музыкальный центр, где все еще находился злосчастный диск.

— Думаешь, пойду сейчас в полицию и потребую, чтобы тебя в тюрьму посадили лет эдак на пятнадцать? За убийство? — грустно спросил Коля. — Нет уж. Я прекрасно понимаю, что ты меня за собой потащишь. Марселю-то я сделал заказ. И ты меня сольешь, как только тебя прижмут. Потому что ты, Шантель, дерьмо. Мне все это говорили, а я не верил. Ради тебя я друзей предал, настоящих друзей, между прочим. Леню, Олега, Эдика. Вот это и была моя настоящая жизнь, а я, дурак, этого не понимал. Зато сейчас понял. Прощай, Лева. А диск… Диск твой.

— Коля! — вскочил Лев Антонович. — Не бросай меня, Коля! Только не бросай!

— Всего хорошего. — Бывший солист «Игры воображения» направился к двери.

И тут Шантель проявил невероятную для своей комплекции проворность. Ласточкой пролетел по комнате и перегородил Краснову дорогу:

— Подожди! Я тебя прошу, нет, умоляю, подожди! Ты думаешь, я боялся в милицию пойти? Боялся признаться? Да я с тех самых пор, как Гешка, сволочь, дал мне послушать эту запись, думал только об одном: как бы Колька не узнал! Только бы он не узнал!

— Давай обойдемся без сцен, — поморщился Краснов.

— Ведь ты только повод искал, чтобы от меня уйти! Лева оказался лишний! Ну что тебе эта девчонка? Ты сам хотел от нее избавиться! Неужели ты из-за этого от меня уйдешь? Да когда это было, Коля? За два года столько воды утекло!

— Ты что, решил, будто я… Я к другому продюсеру ухожу?! Нет, Лева, не получилось из Коли Краснова настоящей звезды. Скорее комета. Пролетела через всю вашу дурацкую звездную систему, хвостом махнула и унеслась прочь. Не могу я так. Понимаешь? По-моему, я для вас слишком порядочный человек. Я прекрасно понимаю, что без тебя не будет никакой «Игры воображения». Мы долго разговаривали с твоей бывшей женой, Лева. Да, имя — мое, тут ты ничего не отсудишь, а вот название группы — запросто. Но я не буду бороться. И судиться не буду. Я просто уйду.

— Коля! Ты этого не сделаешь!

— Да брось! Группа твоя, забирай ее и делай с ней, что хочешь. Но без меня.

— А что же ты собираешься делать?

— Не знаю. Пока ничего не знаю. Спать очень хочу… Ну, Лева, спокойной тебе ночи. Диск твой, парень, который мне его продал, поклялся, что это единственная копия.

— Да наплевать! — махнул рукой Шантель. — Черт с ним, с диском! Я-то что без тебя буду делать? Может, ты еще передумаешь?

— Вряд ли. Я хочу все начать сначала. С нуля. Прощай.

В прихожей Краснов долго возился с замками, потом с цепочкой, Шантель ему не мешал. Кажется, он понял, что это конец. Конец «Игры воображения». Наконец Коля справился с дверью и вышел на лестничную клетку. Его никто не провожал.

Была глубокая ночь, когда он подъехал к своему дому. Он вышел из машины и поднял голову: в одном из окон горел свет. «Кому это не спится в такую пору?» — вяло удивился он. Потом сообразил: да это же его окно! И только тогда вздохнул с облегчением: вот оно, решение! Все теперь будет хорошо, ведь Ева так и не вернула ключи от квартиры.