И на Солнце есть пятна

     Спросив крайнего, Жилин пристроился  в  конец  очереди,  краешком  глаза  незаметно  отслеживая  приближающуюся  тетку  с  авоськами.  Но  женщина лишь на мгновение  притормозила  у  хвоста  очереди,  переводя  дыхание  и  оценивая  перспективы  стояния   присутствующих   граждан,  мысленно сделала какой-то явно не оптимистический вывод, и, перехватив  свою поклажу из  руки  в  руку,  переваливаясь  с  ноги  на  ногу  как  выбравшаяся на берег утка, двинула  по  проспекту  дальше,  куда-то  в  сторону Волоколамки. Жилин еще пару минут  провожал  ее  настороженным  взглядом, а потом облегченно вздохнул и, совершенно потеряв интерес  к  удалявшейся женщине  с  авоськами,  собрался  уже  было  совсем  сдать  очередь и продолжить свой  путь,  когда  к  магазину,  весело  сигналя  клаксоном,  подкатил,  ослепительно   посверкивая   стеклами   окошек,  новенький  желто  -  синий  милицейский  "газик".  Дверцы   автомобиля  стремительно распахнулись и на все еще не  успевший  просохнуть  после  моросившего утром дождика асфальт  один  за  другим  спрыгнули  три  милиционера, одетые в короткие серые куртки, мешковатые брюки - галифе  и высокие, почти до самых колен сапоги. Следом степенно и  неторопливо  выбралась из машины крупная и холеная немецкая овчарка.

     - Облава, блин, -  испуганно  просипел  стоявший  впереди  Жилина  сгорбленный  старичок  в  перешитом  в  гражданское  платье  поношенном  армейском плаще. - Ах, ты твою мать!

     - Трое в  машине,  не  считая  собаки!  -  процедил  сквозь  зубы  невысокий чернявый парнишка с дипломатом - "мыльницей" в руках. -  Ну,  мужики, щас начнется...

     Очередь сразу напряженно замерла и как-то  даже  поджалась.  Пару  минут  приехавшие   о   чем-то   негромко   и   смешливо   похахатывая  переговаривались между собой, словно бы и не замечая  направленных  на  них сотен глаз. Овчарка на длинном  кожаном  поводке  широко  зевнула,  лениво повела  головой  сначала  направо,  потом  налево  и,  наконец,  остановила свой скучающий взгляд на копошащихся около лужи воробьях.

     Троица  в  сером,  в  конце  концов,   о   чем-то   договорилась,  развернулась и неторопливо двинулась в  сторону  очереди.  На  полшага  впереди  группы  с  дистанционным  спирт   -   индикатором   наперевес  горделиво вышагивал высокий  плечистый  старшина.  На  его  широком  в  крупных  оспинах  лице  словно   маска   застыла   легкая   и  немного  высокомерная улыбка. Старшина явно предвкушал предстоящее развлечение.