И на закате распускаются цветы (СИ)

   Наконец-то Павел и Рита остались одни. Он не мог больше ждать, подошел к девушке, опустился на пол, обнял ее ноги и прижался лбом к коленям. Нежность переполняла его, он боялся даже дышать, хотя сердцу становилось все теснее в груди. Ее руки лежали на его плечах, и она думала о том, как приятно такое обожание, и винила себя за холодность писем. Молчание затянулось, но слова и не были нужны, они просто наслаждались какой-то особой теплотой, окутавшей их. Голову Павел поднял лишь тогда, когда ее руки запутались в его волосах.

   Он ясно видел и чувствовал, что близость не была ей неприятна, а когда она, вздрагивая от прикосновений его рук к груди и бедрам, попыталась еще ближе прижаться к нему и тихо застонала, он был на седьмом небе от счастья, ведь именно об этом он мечтал, именно этого хотел так, как ничего иного. Павел догадывался, что она чувственна, и терпеливо ждал той минуты, когда в ее внешней холодности появится трещинка, поэтому, не скупясь на слова, говорил о своей любви, о том, что они поженятся, как будут счастливы, как он сделает карьеру и она будет гордиться им.

   Иногда его речь прерывалась, он задыхался от любви и нежности, от чувства страха потерять ее, а когда она попросила принести стакан воды, то чуть ли не бегом ринулся в кухню, так было мучительно оставить ее хоть на минуту. Потом он, сидя рядом, смотрел, как она пила, как вздрагивало ее горло, и сгорал от непонятно откуда взявшейся жалости к ней и желания обнять и не отпускать никогда. Его умиляла ее тонкая кожа, бледно-голубые жилочки на груди, родинка на плече, припухшие от поцелуев губы - он рад был делиться с ней своей любовью.

   Она же, глядя на него и привычно отмечая, как он некрасив, однако купалась в этих проявлениях нежности и обожания и думала о том, что многие люди живут без любви, он любит - и этого достаточно. Кто виноват, что она не может его полюбить, но он добр, мил и совсем ей не противен. Она не жалела о том, что произошло, жизнь с ним обещала быть долгой и спокойной, а Рита и вправду верила, что постарается полюбить и обязательно полюбит его и их детей. От таких новых для нее мыслей сердце сладко замирало и ей хотелось приласкать его, говорить что-то очень тихое, нежное, но она, Бог весть почему, так и не решилась сделать это.

   Каникулы закончились так же быстро, как заканчивается все в этом мире. Еще несколько раз днем, когда все были на работе, он приводил Риту домой и они были близки. И каждый раз, непонятно отчего, он, вглядываясь в дорогое ему лицо, со страхом ждал особого движения ее бровей, которое он видел всегда, когда она была чем-то недовольна, но Рита умела держать себя в руках - и он совершенно успокоился.

   Вернувшись в Свердловск, Павел так же часто писал ей, в каждом письме напоминая о любви и о том,что нет ничего на свете, что он бы не сделал ради нее. Она отвечала чаще, чем прежде, и иногда ему казалось, что письма стали чуточку теплее, поэтому он радовался, что был единственным, кто знал ее настоящей, а не такой холодной, какой она казалась. С этими мыслями ему было легче жить, и он верил в их правдивость.

   Когда она сообщила о своей беременности, он ответил не сразу. В его письме была растерянность, ведь Павел не ожидал, что это случится так быстро и изменит его планы: свадьбу, которая должна была состояться через два года, надо было перенести на ближайшее время. Он позвонил родителям, они пообещали сделать все так, как надо, при этом, к его немалому облегчению, не высказали никакого недовольства таким развитием событий. Отец преувеличенно долго поздравлял его, мать же не могла говорить - душили слезы, и, хотя отец заявил, что это слезы радости, Павел совсем не был в этом уверен. Он также сообщил, что приехать сейчас не сможет, а приедет через месяц, к свадьбе. От Риты требовалось только одно - ждать.

   Сколько бы Павел ни раздумывал о предстоящих переменах в своей жизни, он все равно чувствовал себя чуточку обманутым. Да, он любил ее, да, он хотел жениться, но почему это должно случиться именно сейчас и как сложится их дальнейшая жизнь уже втроем, он не представлял. Все это как-то выходило за контуры событий, которые он давно очертил для них, и выбивало его из колеи. Тем не менее, Павел старался убедить себя, что счастлив жениться, ведь он любил ее и сейчас любит не меньше, однако приехать хоть на один день не мог решиться, несмотря на то, что чувствовал, что это просто необходимо. Нет, лучше уж он приедет к самой свадьбе, к этому времени все должно немного успокоиться и он привыкнет к мысли о своем скором отцовстве.