И нас качают те же волны

В процессе зарождения и развития их дружбы Зоя Васильевна была инициатором и катализатором, а также цементирующим составом.

Вся трудовая деятельность ее прошла в библиотеке, и карьерный рост завершился должностью заведующей библиотекой-филиалом их микрорайона. Как-то, делая анализ чтения группы читателей, она обратила внимание, что в формуляре Людмилы Петровны преобладают книги по астрономии. То было время, когда библиотечный хороший тон требовал, чтобы при каждой порядочной библиотеке действовал клуб по интересам. У Зои Васильевны забрезжила надежда соединить, как говорится, полезное с приятным: эта читательница давно была ей симпатична.

В процессе того, что на языке библиотекарей зовется «индивидуальная беседа», она предложила будущей подруге взять на себя руководство пока еще не существующим клубом «Юный астроном». Естественно, на общественных началах, то есть «за спасибо». Та с радостью согласилась, чем еще более упрочила симпатию к себе Зои Васильевны. Так звезды опять сыграли роль в судьбе Люси. Позже выяснилось, что они даже одно время учились вместе в институте, но на разных факультетах и курсах.

Людмила Ивановна влилась в их компанию немного позже. Эту свою читательницу – страстную любительницу детективов вообще, а Бориса Акунина в частности, – Зоя Васильевна не могла не пригласить на литературный вечер «Детектив: классика жанра и вечная новизна». Приглашение было сделано, опять же, «не бескорыстно»: сопровождалось с просьбой подготовить небольшое сообщение об Акунине. Читательница и выступила, и в дар преподнесла «Алмазную колесницу», которой библиотека не имела.

По не писаной традиции, подобные мероприятия заканчивались чаепитием с участниками. А далее – последовал обмен семенами-саженцами, разговоры по душам, визиты в гости друг к другу. Пришло время, когда и помощи начали друг у друга просить по мелочам и разным поводам.

С мужем Зоя познакомилась, когда ей уже исполнилось 25. Случилось это на августовском совещании учителей, в секции словесников, где она делала обзор новинок художественной литературы (после института в школе она отработала только положенные после распределения три года, поняла – не ее стезя, и ушла в библиотеку). Владислав Николаевич был старше на пять лет, в школе проработал всю свою недолгую жизнь. Он даже до должности директора дорос, хотя для словесника это не характерно.

Недолгий период ухаживания завершился свадьбой. Большой любви, конечно, не случилось, была взаимная симпатия двух интеллигентных людей и, с обеих сторон, чувство назревшей необходимости создавать семью. Он был единственным сыном, как Зоя – единственной дочерью, отцы у обоих уже умерли. Мама Влада прихварывала, и жить молодые решили с нею, там и протекла их семейная жизнь, вполне благополучная.

Мужу едва исполнилось пятьдесят три, когда его не стало: инфаркт. Это было первое большое горе в жизни Зои Васильевны, но тогда была жива мама. Вместе тянули-доучивали детей, впрочем, уже достаточно взрослых: Мише – двадцать два, Лене – восемнадцать. Вернулись к ней, а прежний свой дом, бывший родительский мужа, сдавали внаем – неплохое подспорье. Горе пережили вместе, а это – уже полгоря.

Когда через шесть лет от инсульта умерла мама, Зоя Васильевна переживала его одна: Миша, закончивший мореходное училище, был в « загранке», и на похороны выбраться не смог. Лена, вышедшая замуж первый раз в двадцать один год, через два года развелась, но, вкусив самостоятельности, продолжала жить в доме отца, под мамино крыло возвратиться не захотела. В то время, когда умерла бабушка, у нее протекал медовый месяц со вторым мужем, и даже в первые сорок дней ночевать у матери она не могла, вернее, не хотела: считала все эти деликатные моменты сантиментами и предрассудками. Молодость и смерть – вещи трудносовместимые, но надо признать, что некоторая душевная черствость Леночке была присуща.

Тут-то подруги и подставили свои верные хрупкие плечи: и поминки, и на кладбище, и ночевки по очереди. После сороковин Люся сказала: «Я, конечно, могу к тебе ходить, но ведь когда-то надо начинать привыкать».

И она начала привыкать. Днем – работа, а ночи текли в полубодрствовании-полусне: читала, включала телевизор, пила водичку, корвалол, бродила по комнатам. Вымотавшись за несколько ночей без сна, в какую-то ночь как в пропасть проваливалась – отсыпалась. Снотворное принимать не решалась – боялась проспать, не услышав будильника, и опоздать на работу.

Почему-то ей было не так сиротливо, муторно, страшно, когда кот решал не идти в свою «ночную смену», а остаться на ночь дома: он чесался, вылизывал себя, даже похрапывал тихонько – живое существо рядом.