И настанет весёлое утро

– Луша, постой! – крикнул он. – Какая необыкновенная, прекрасная бабочка! Погоди!

И он скрылся за кустами. Луша в недоумении остановилась.

А Ивушкин гнался за бабочкой необычайной величины и красоты: она была золотисто-голубая и точно отливала перламутром. Она то вспархивала к вершинам деревьев, то пряталась в густой траве. Ивушкину так хотелось её поймать и рассмотреть хорошенько! Но бабочка никак не давалась. Вот она замерла на нижней ветке дерева, похожего на липу, он подскочил, схватил и осторожно разжал ладони, но в них ничего не оказалось. Он с удивлением посмотрел на свои руки и тут же услышал тоненький смешок. Он огляделся. Никого не было видно, но смешок повторился:

– Хи-хи-хи!

Ивушкину показалось, что смех доносится откуда-то снизу, из-под ног. Так оно и было! Смеялась… трава.

– Что ты смеёшься? – растерянно спросил Ивушкин.

– Смеюсь, потому что ты пытаешься поймать бабочку. А её поймать нельзя.

– Почему?

– Это неуловимая бабочка! Трава вдруг замолчала.

– Ой, как ты странно тикаешь! Ты нездешний? Конечно, нездешний, – ответила она сама себе.

Так вот оно что! Неуловимая! Как же её поймаешь?

А где Луша?

Ивушкин вертел головой и не видел ни тропинки, ни Луши. Он метнулся вправо, потом влево. Тропинки не было.

– Луша-а-а! – позвал он громко. «Слушай-ай-й!» – ответило лесное эхо.

– Ты кого зовёшь? – спросила смешливая трава.

– Лушу.

– Не знаю, – сказала трава.

– Луша-а! – снова закричал Ивушкин.

Кинулся в сторону, вернулся. Прислушался. Кусты ломались, трещали, всхлипывали. Кто-то двигался к нему через кусты. Ивушкин закрыл глаза, а когда открыл, увидел, что перед ним стоит Луша.

– Ивушкин, Ивушкин, куда же ты подевался? Я думала, что ты уж пропал совсем. Какой же ты легкомысленный, Ивушкин!

Луша, потеряв его из виду, растревожилась. И теперь только, найдя Ивушкина невредимым, постепенно успокаивалась. Она подошла к нему, тепло и влажно подышала в ухо.

– Ну, пошли обратно на тропу. Нам же надо дойти до дуплистой ивы. Смотри хорошенько, чтобы нам её не прозевать.

И они пошли, как им показалось, обратно.

Но не тут-то было! Сколько ни искали Ивушкин с Лушей за кустами и кустиками, деревцами и деревьями, тропа не находилась. Не было никаких сомнений: они заблудились.

Луша остановилась и задумалась. А Ивушкину вдруг сделалось тоскливо и одиноко, хотя Луша была тут, рядом с ним. Что же это была за тоска? Даже не то чтобы он осознал, как он виноват перед папой и мамой. Даже не то чтобы он почувствовал, что хочет домой, или что хочет есть, или ещё что-нибудь. Просто как будто оборвались какие-то ниточки, которые его ко всему привычному и своему привязывали, и он оказался один, совершенно один.

Луша почувствовала такое его настроение и потёрлась о его щёку своей щекотной шерстяной щекой.

– Ну, Ивушкин, ладно уж… Не падай духом. Только не падай духом. Сейчас мы отыщем тропинку, и всё ещё образуется.

И всё действительно в конце концов образовалось, но не сразу. Далеко не сразу!

Потому что дальше было так.

Глава четвёртая.

Осторожно: слова!

Тропинка не находилась. Она каким-то образом совершенно потерялась. У Ивушкина в голове от поисков и кружения по лесу стал образовываться лёгкий туман. Луша бодрилась. Она уговорила Ивушкина сесть верхом и пошла наугад, прямо через лес, раздвигая грудью кусты и подлесок. Шли они, как им казалось, довольно долго. Но как определить точно, если в этой стране ни минут, ни часов нет совсем?

Не темнело, не светало. Высоченные деревья тянулись вверх, к спокойному блёклому небу, были деревья и пониже. Попадались кусты в цвету. Но вот постепенно лес начал редеть, и они вышли на обширную поляну.

На поляне стоял маленький аккуратный, вроде игрушечного кубика, домик с треугольной крышей, с резным крыльцом и квадратными окошками. Стены и крыша были одинаково зелёными, потому что были сплошь выложены мхом. От этого домик выглядел забавным, мягоньким, тёплым, точно меховым.

Перед домом на траве стояли корыта, тазы, деревянные ушаты и шайки. Они были наполнены водой, и в них что-то мокло. Чуть поодаль горел небольшой костёр, и над костром в стиральном баке что-то кипело.

– Куда-то мы пришли, Ивушкин. Попробуем здесь спросить, как искать нашу тропинку.

– Попробуем. Но только у кого же мы спросим? Тут что-то никого не видно.

– А ты покричи.

– Мне вроде боязно, Луш.

– Ивушкин, ну с чего это ты стал такой робкий?

– Но ведь мы с тобой, Луш, не у себя в Высокове. Мало ли что тут может случиться. Вдруг выскочит какой-нибудь опасный зверь.

– Всё равно спрашивать надо. Иначе мы до конца жизни сестру Летницу не отыщем, – решительно заявила Луша. Она собралась с духом и крикнула: – Эй, есть тут кто-нибудь? – И копнула землю копытом.

Никто не откликнулся.

– Хозяйка! – позвал Ивушкин так, как обычно звали у калитки маму вышедшие из леса и сбившиеся с пути туристы.

Но и ему никто не ответил.