"И не было нас печальнее..." (СИ)

   - А вот и наша маленькая дрянь, - комендант поморщился, как от зубной боли. - Волкова Любовь Сергеевна, уроженка Астрофема, шестнадцати лет отроду. Закончила школу с отличием, поступила в Кайродинский информационный университет... Угу, не дурно. Папа - мелкий чиновник, мама - адвокат, младший брат...бла-бла-бла...И что же такая пай-девочка из благополучной семьи вдруг стала серийной убийцей? Столько сил в нее вложили, столько знаний...Выучилась бы, потом вышла замуж за какого-нибудь богатого хлыща, нарожала бы херову тучу спиногрызов...Счастье, да и только! А она папу с мамой прикончила, дрянь этакая, и еще одиннадцать уважаемых граждан, среди них два известных режиссера, три телеведущих, три корреспондента и один писатель. Плюс к этому уже здесь четверо пострадало, бедолаге Снупсу вообще пол носа откусила... И ведь не поддается никакой психообработке...Ну, ничего. Найдем методы, найдем... Хиггс тебя отыщет, никуда не денешься. Поселение не такое большое. Приведет ко мне, и мы уж всласть порезвимся. Люблю таких...злобных маленьких сучек... До смерти люблю...

   Ферман ударил кулаком по столу с такой силой, что стоявший на нем стакан с коньяком едва не опрокинулся. Тогда комендант резко подхватил его, и залпом осушил.

   3.

  За то, чтоб не стать как они

  Били уродов дети

  Наматывая на кулаки

  Велосипедов цепи

  По десять на одного

  Ломали палками кости

  Скрипело зубов стекло

  От бесконечности злости

   Андрей Лысиков

   Это была девчонка, с короткими волосами цвета болотной травы. Пашкиного возраста, может чуть младше. Она тяжело дышала, отплевывалась, но на ноги встать не пыталась.

   Пашка осторожно подошел к ней.

   - Ruku dai, - хрипло произнесла девчонка, не смотря в его сторону. - Gluhoi, chto li? Pomogi vstat.

   Пашка не понимал ни слова. Что за язык такой?

   - Долбаный интерлинг, - уже понятно сказала она. - Так слышишь?

   - Слышу, - ответил Пашка. - Ты кто?

  - Her v palto, - она криво усмехнулась, затем медленно встала. - Люба я. Любовь. Так легче?

   - От чего?

   - От того, что имя узнал, бестолочь, - пояснила она. - Могу еще индивидуальный номер назвать.

   - Так ты из этих... - презрительно фыркнул Пашка. - Самка.

   - Заткнись! - В ее глазах полыхнуло такое яростное пламя... Люба рванула к нему, но в шаге остановилась. - А ты из стаи? Да? Как там вас охранники называют... "стая бешеных щенков"?

   Пашка не стал отвечать. Он и так все понял. Поначалу думал, что девчонка - одна из детей поселка, хоть и великовозрастная. Может, кто-то все же сумел ее так долго скрывать. А она оказалась самкой... не человеком... Одним из тех существ, что заслуживали немедленной смерти.

   Пашка резко выхватил нож... Бить в горло...чтобы быстро, и наверняка...Одним ударом...

   Спустя мгновение он лежал в грязи, а его же лезвие больно упиралось в подбородок. Осознание поражения еще не пришло, только растерянность. И ее лицо... Два бушующих солнца плавили, жгли, испепеляли ...

   - Живи, щенок, - прошипела она, убирая нож. И тут же хлестнула его ладонью по щеке. Больно и обидно. - И не вздумай еще раз на меня кидаться, - пощады не будет. Понял?

   Пашка смотрел на нее снизу-вверх, и внутри него происходило что-то странное. Еще никогда в жизни он не был так близок к краю... Перед ним был сильный жестокий враг... самка...Но убить ее теперь не хотелось, и вместо ненависти в груди начинало биться что-то неведомое... ворочалось, просыпалось...И потом уходило вниз, к животу, еще ниже...

   Пашка судорожно начал искать за пазухой остатки корня арка, затем вцепился зубами в волокнистую плоть, сглотнул терпкий сок...

   Отпустило... Капитан всегда говорил, что корень арка помогает оставаться человеком. Без него старшие на смогли бы жить в Стае, и уж тем более, терпеть по соседству вторую Стаю, девчоночью. Была бы вечная война.

   - Что ты там жуешь? - Люба склонилась над ним, резко выбила из руки корень. Подняла. - Что за дрянь? Вы этим питаетесь?

   Затем схватила Пашку за руку, и рывком поставила на ноги. Ткнула в нос огрызком.

   - Или наркота? - она посмотрела ему в глаза. - Ну, чего молчишь?

   - Это корень арка, - ответил Пашка, отворачиваясь. - Помогает не стать зверем.

   Люба вдруг громко расхохоталась. Минут пять не могла успокоиться.

   - Посмотри на себя, - отдышавшись, сказала она. - Ты же и есть грязный чумазый звереныш. Найди лучше корень, который сделает из тебя человека. Обычно он mylom называется.

   Пашка сжал кулаки. Всякому другому, назвавшему его зверенышем, перерезал бы горло. Тут же, не колеблясь... Но у нее это оскорбление прозвучало как-то иначе... мягко... бессмысленно...

   - А имя-то у тебя есть, звереныш?

   Опять в пустоту...словно пустой звук...

   - Пашка, - произнес он, счищая с ладоней подсыхающую грязь.

   - Да ладно, - удивилась Люба. - Russkiy, что ли?

   - Какой?

   - Ну, по natsionalnosti ты кто?

   - Не знаю, в поселке родился, - Пашка мотнул головой в сторону поселения.

   - А родители кто? - не унималась девчонка.

   - Да откуда мне знать! - взорвался Пашка. - Выкинули в лес, как кусок дерьма. Стая воспитала.

   - А имя тогда откуда?

   Пашка выдохнул. Кажется, он понял, чего она от него хотела.