И не очернят они наши души...(СИ)

Хотя парню было и немного грустно от того, что он возвращается в семью, везя вести о враге, а не по тому, что тосковал по ним все это время, и ему просто хотелось их увидеть. Но столетия безразличия, предательств, непонимания уже давно выстроились огромной стеной вокруг младшего Майклсона и перейти через нее очень трудно, а кому-то растопить этот лед, он не позволял. Не потому что не хотел, а потому что знал, что Ник через свою паранойю, скептицизм, неспособность любить по-человечески и нежелание оставаться одному, заберет это счастье, как забирал у Ребекки и Элайджи веками. А они, то и делали, что выбирали его каждый раз и прощали, не смотря на то, что из-за него их сердца разрывались от боли. Кол никогда не хотел испытывать этого чувства, так что на протяжении тысячелетия, просто выстроил огромную стену вокруг своего сердца и не пускал в него никого, даже семью. Он знал, что если пустит и Ник заберет это, то он просто никогда его не простит, а тогда жди беды, очередного разгрома с горой трупов и кинжал в сердце. А сколько, он уже получил этих кинжалов. Хотя последний был самым горьким, ведь к боли от клинка, к нему добавилось предательство сестры и ее ликование, когда она смотрела, как Элайджа и Ник, всовывали в его сердце клинок и упаковали в гроб на целый век.

— Черт, а я и вправду должков не забываю. Надо будет, как-нибудь припомнить это Бекке и проучить немножко, — сказал младший Майклсон пустому автосалону.

Он выбросил все ненужные мысли из головы и немного сбавил скорость, так он уже доехал до города. К дому рукой подать.

Кол посмотрел на часы в мобильнике. 14:50. Он говорил, что приедет вечером, но получилось вылететь раньше, та и новая машинка, которую ему купил его знакомый, и пригнал прямо в аэропорт, уже с самого утра ждала его на стоянке аэропорта. «Жуть как с ветерком хотелось прокатиться».

Вот только дождь не давал покоя.

— Такой ливень. Неужели они уже здесь. Надеюсь, нет. Хотя небо выглядит так, будто рыдает. Ведь небо плачет, если у него забирают душу, — тихо проговорил Кол, и сильнее сжал руль.

«Дом, милый дом», подумал младший Майклсон, когда увидел первые очертание огромного двухэтажного особняка их семьи. Кажется, только вчера он разнес пару стен головой Ника, когда только проснулся после столетней спячки, Элайдже кажись, тоже тогда досталось…

Особняк Майклсонов. Тоже время…

Эстер, вовсю копошилась, что бы за семейным ужином все прошло идеально и ее самый младший сын из ныне живых (не будем забывать о бедном Хэнрике, которого растерзали волки) почувствовал семейную атмосферу, и что все рады, что он вернулся в лоно семьи. Финн с Элайджей ей помогали. Ник отправился в погреб, чтобы отыскать хорошее вино, и заодно прихватить лишний ящик бурбона, который, как он думает ему понадобиться после сегодняшнего вечера, кроме того, младший братец вполне может составить ему компанию, и помочь опустошить этот ящик любимого алкогольного напитка.

На улице бушевал ливень. Майклсоны даже немного занервничали, но все надеялись, что к приезду Кола погода наладиться, да и Рабекка еще не вернулась со школы. Эстер настораживала такая погода. Она не предвещала ничего хорошего. В глубине души она все же надеялась, что для ее семьи все-таки настали хорошие времена и младший сын, наконец, простил ее поступок, и поступок его старших братьев, которые тогда ей помогали. Эстер даже немного погрустнела, но тут же взяла себя в руки. Кол приедет вечером, так что времени все приготовить к его приезду было более чем достаточно. Та в принципе уже все почти готово, осталось дождаться Ребекку и Кола.

Суматоху в доме прервал звонок в дверь.

«Кто может прийти, когда такой ливень на улице?», — подумала ведьма.

— Я открою, — сказал, только что вернувшийся из погреба Ник и направился к входной двери.

Открыв дверь, он на секунду замер, а потом лицо озарила улыбка, которую дополняли симпатичные ямочки на щеках, и которые очень нравились Кэролайн.

— Разве ты не должен был приехать только вечером? — спросил Ник незваного гостя, хотя нет, не незваного, а очень даже долгожданного.

За пару минут до звонка в дверь…

Кол все ближе подъезжал к особняку его семьи, и даже немного нервничал. Он пять лет не видел семью, даже в прошлом, когда сваливал от них подальше, то не уходил больше, чем на год, та и то, по большой части его попросту находили по горам трупов, которые он оставлял за собой. А потом Ник впихивал в него кинжал и упаковывал в гроб, чтобы Кол был рядом со своей семьей.

Поставив машину под специальное укрытие, он достал свои вещи и с вампирской скоростью (чтобы не сильно промокнуть) направился к двери, и впервые за пять лет нажал на звонок собственного дома.

— Я открою! — послышался из-за двери такой знакомый и родной голос старшего брата, Ника.

Еще секунда и дверь открывается. Ник замирает на мгновение, которое длиться несколько часов, хоть и в реальности проходят секунды, а потом его лицо озаряет улыбка, украшенная такими родными, симпатичными ямочками на щеках.

— Разве ты не должен был приехать только вечером? — спросил Ник.