И не осталось никого

– Я перетаскал груду ящиков с консервами. – Гаррисон взял нож и вилку, чувствуя, как у него слюнки потекли. На корабле ножей и вилок не было: когда питаешься пилюлями и порошками, столовые приборы просто ни к чему. – А здесь особого выбора нет? Ешь, что дают?

– Есть, если имеешь об на Сета. Тогда он должен в лепешку для тебя разбиться. Так что, вместо того чтобы полагаться на судьбу, а потом жаловаться, сделал бы лучше что-нибудь для него.

– Я не жалуюсь.

– А это твое право. На то и свобода, не так ли? – Девушка поразмыслила немножко, потом добавила: – Не так уж часто бывает, чтобы Сет мне был обязан. Но когда такое случается, я требую ананасного мороженого, и он летит на всех парах. А когда я ему обязана, бегать приходится мне.

Ее серые глаза вдруг сузились от неожиданной догадки.

– Ты слушаешь, как будто это все тебе в диковинку. Ты нездешний?

Он кивнул, поскольку рот его был набит цыпленком. Прожевав, добавил:

– Я с того корабля.

– Ничего себе! – На лице девушки сразу же появилось ледяное выражение. – Антиганд! Кто бы мог подумать, ты же выглядишь почти по-человечески.

– Всегда гордился этим сходством. – Вместе с ощущением сытости к Гаррисону возвращалось чувство юмора.

Снова подошел официант.

– Что есть из питья? – спросил Гаррисон.

– Дис, двойной дис, шемак и кофе.

– Кофе. Черный и большую чашку.

– Шемак вкуснее, – посоветовала брюнетка, когда официант отошел. – Но с чего, собственно, я тебе буду подсказывать?

Кофейная кружка была объемом в пинту. Поставив ее на стол, официант сказал:

– Поскольку Сет погашает свой об, то выбирай сам, что тебе на десерт? Яблочный пирог, импик, тертые тарфельсуферы или канимелон в сиропе?

– Ананасное мороженое.

Официант моргнул, укоризненно посмотрел на брюнетку и пошел за мороженым.

– Угощайтесь, – подвинул Гаррисон тарелочку через стол.

– Это твое.

– Не могу даже пробовать.

Он откусил еще кусок цыпленка, помешал ложечкой кофе и почувствовал себя в ладах со всем миром.

– В меня больше не влезет. Давай угощайся, и черт с ней, с талией.

– Нет. – Девушка решительно отодвинула лакомство обратно. – Если я его приму, то буду тебе обязана.

– Ну и что с того?

– Я не позволяю чужакам делать меня им обязанной.

– Ну и правильно. Очень с твоей стороны разумно, – одобрил Гаррисон. – Чужаки часто бывают со странностями.

Мороженое опять передвинулось на ее сторону стола.

– Если ты полагаешь, что я на тебя буду иметь за это об, то ты можешь погасить его вполне пристойным образом. Все, что мне нужно, – это некоторые сведения. Где мне найти самую важную птицу в городе?

– Иди к Алеку Питерсу, он живет на десятой улице. – С этими словами брюнетка запустила ложечку в тарелку.

– Спасибо. А то я уже начал думать, что здесь все придурковатые.

Гаррисон допил кофе и лениво откинулся на спинку кресла. Непривычная сытость обострила его мыслительный процесс, ибо через минуту лицо его затуманилось подозрением, и он спросил:

– А у этого Питера что, птицеферма?

– Конечно, – переводя от удовольствия дух, она отодвинула пустую тарелку.

Тихо простонав, Гаррисон сообщил ей:

– Я ищу мэра.

– Это еще что такое?

– Человек номер один. Большой босс, шейх, пахан или кто у вас здесь есть.

– Я так ничего и не поняла, – сказала девушка в непритворном изумлении.

– Человек, который руководит городом. Ведущий гражданин.

– Объясни, пожалуйста, – сна честно пыталась ему помочь. – Кого или что этот гражданин должен вести?

– Тебя, Сета и всех остальных. – Гаррисон описал рукой круг для вещей убедительности.

Нахмурившись, брюнетка спросила:

– Куда он должен вести?

– Куда бы вы ни шли.

Девушка обратилась за помощью к официанту:

– Мэтт, мы куда-нибудь идем?

– Откуда мне знать?

– Тогда спроси Сэта.

Официант исчез и тотчас вернулся.

– Сэт сказал, что он идет домой в шесть часов, а тебе что до этого?

– Его кто-нибудь ведет?

– Рехнулась что ли? – спросил Мэтт. – Дорогу домой он знает, да и трезвый к тому же.

Гаррисон вмешался в разговор:

– Слушайте, я не понимаю, почему это все так сложно. Вы только скажите мне, где я могу найти какое-нибудь официальное лицо, любого чиновника, начальника полиции, городского казначея, или на худой конец, хоть мирового судью?

– Что такое «официальное лицо»? – спросил в изумлении Мэтт.

– Что такое «мировой судья»? – добавила брюнетка.

Голова у Гаррисона пошла кругом, и он решил зайти с другой стороны.

– Предположим, – сказал он Мэтту, – что ваше заведение загорится. Что вы все тогда будете делать?

– Раздувать пожар, – ответил Мэтт, не считая нужным скрывать, что эта беседа ему осточертела. Он вернулся к стойке с видом человека слишком занятого, что тратить время на всяких недоумков.

– Он будет его гасить, – сообщила брюнетка. – Что же еще, по-твоему, ему делать?

– А если он один не справится?

– Тогда позовет других на помощь.

– А они помогут?

– Конечно, – заверила она, глядя на инженера с жалостью, – кто же упустит такой случай заработать об?

– Похоже, что так. – Гаррисон чувствовал себя прижатым к стенке, но сделал последнюю попытку. – Но все-таки, что случится, если пожар не удастся погасить?

– Тогда Сэт вызовет пожарную команду.