И нет мне прощения

Ветровка похожа на куртку, которая видна практически на всех Бориных фотографиях, – но не она. Та из другой ткани, более теплая, с подкладкой. Парень пошел «на дело» в специально приобретенной для этого одежде? Вполне логично, если он не хотел запачкать куртку. Но тогда бы он ветровку выбросил! А не засунул в пустой чемодан!

Дальше: кортик, орудие убийства, он почему-то в чемоданчик не положил. Какая тут логика? А никакой!

Еще этот интересненький факт, что никаких документов в квартире нет. И машины нет, по которой можно было бы установить личность ее владельца. И мобильного нет, где можно найти список контактов и по ним вычислить хозяина. Выходит, парень наложил на себя руки от раскаяния, но при этом позаботился, чтобы никто не узнал, кто он такой? Ну уж нет! Это бессмыслица! И ключа у него от квартиры на связке нет. Из чего следует…

Да простая вещь следует: «возлюбленный» Аиды должен был остаться анонимом и после смерти! Тот, кто его убил, снял со связки ключ, чтобы запереть за собой квартиру! Он же унес паспорт и отогнал машину.

Теперь вопрос: кому нужна его смерть?

Во-первых, Гектору. Он затеял всю эту историю с любовником для жены и, почуяв, что пахнет жареным, – полиция на ушах стоит, да еще детектива Кисанова на подмогу ей привлекли, и всемогущий тесть погоняет, – решил опередить события и подкинуть следствию убийцу, предварительно позаботившись о том, чтобы тот ничего рассказать не смог.

Не все он продумал, конечно, но, попади Гектор на любого другого, не на Серегу Громова (и не на Алексея Кисанова), – дело бы уже сегодня закрыли, тем более с учетом неимоверного давления начальства!

А во-вторых, настоящему убийце Аиды. Который ловко подбросил полиции кандидатуру на эту роль.

И вот он, главный вопрос: кто убил Аиду?

Ясно одно: не ее возлюбленный.

Гектор? Сомнительно. Вся его махинация с любовником для жены служила одной цели: отвязаться от ревности Аиды и от возможных обвинений тестя. И психология, и логика весьма дружно свидетельствовали в защиту данного мотива. Откуда легко предположить, что Гектор мог поспособствовать самоубийству любовника, – но убийство Аиды с этой историей никак не связано. Зачем Гектору ее смерть? Он и так обеспечил себе тылы! Зачем же?!

Непонятно.

Тогда кто-то другой. По другим мотивам. Например тот, кто произнес слово «избавиться». В контексте, который был для него очень опасным. И Аида эту фразу слышала. А мистер Икс знал, что она слышала. И заставил ее замолчать навсегда…

Только этот вариант пока совсем темный. Ничего не просматривается!

Алексей решил отложить его на потом, а пока приписал к цифре 3: «самоубийство – лажа».

После чего напечатал жирную цифру 4.

Тут было над чем поразмыслить. Кис больше не сомневался, что парень не по своей воле себе вены перерезал. Однако следов борьбы, насилия на теле нет! Значит, его каким-то образом заставили покончить с собой.

Успокоительное он мог, теоретически, и сам принять. Или добренький убийца позаботился, чтобы жертве было легче умирать… Нельзя, кстати, исключить и вариант, что тут поработали гипнотизеры Евсюковы, папаша с сынком… Связано ли все это с Константином? Он тоже возник в орбите Манон, как чертик из табакерки, как раз в тот день, когда убили Аиду…

Стоп. Мысли начали растекаться. Вернемся к убийству, замаскированному под самоубийство. Гипноз – это вариант.

Что еще могло бы подействовать на мужчину, – что могло его заставить перерезать себе вены?

Шантаж. С очень высокими ставками.

Высокими ставками… Высокими, как жизнь близкого человека. Матери? Ребенка? Жены? В ящике тумбочки Алексей видел потертое обручальное кольцо… Мужчина был женат, – разведен или нет, сто пятый вопрос, – и весьма вероятно, что имел ребенка. Или даже нескольких детей.

Маленького человечка легче всего похитить. «Если ты сделаешь то, что мы скажем, твой ребенок останется жив»… Классика. Любой нормальный отец пойдет на поводу у подобного шантажа!

Так-так-так…

К цифре 4 Алексей ничего приписывать не стал. И даже Громову звонить не стал. А кинулся звонить своей давней подруге Тамаре, которая занимала важное стратегическое место: она «сидела» на компьютере в информационном центре, подключенном к общей базе данных.

– Тома, как жизнь?

– Кис, ты уж говори прямо, что надо, а?

– Заявления о пропаже детей, Том. По Москве за…

Кис прикинул, посчитал и назвал две наиболее вероятные даты: накануне «самоубийства» парня и в день оного, надеясь, что логика его не подвела.

– У меня сейчас срочная работа, перезвоню тебе через пару часиков, – ответила Тамара.

Алексей не знал, чем занять себя в эту «пару часиков». И поехал на Петровку, к Сереге. А в пути его застала эсэмэска от дружбана: Гектор к ним прибыл, и Громов приступает к допросу.