И нет тебя дороже

Но ей все-таки легче, чем Полине. На ней легкое платье, а каково невесте в длинном и тяжелом шелковом наряде, на котором, наверное, одного только бисера и жемчугов килограмма три! Вероника посмотрела на Полину, но на лице той не читалось никаких признаков усталости — один сплошной телячий восторг. И Борик ее тоже так и лучился торжеством. Оба глаз не отрывают от тетки, слушают как малыши первую учительницу. А когда кольца одевали друг другу, Вероника заметила, что у Борика даже руки дрожат. Ну и ну. Она отвернулась. Ей такого счастья точно не светит. Нет у нее такого Борика. И сама свадьба у нее — если у нее когда-нибудь случится свадьба, — уж точно пройдет скромно, без купеческого размаха. Не получится у нее размаха, даже если бы и захотела. Нет у нее такой армии родственников, как у Петуховой, готовых организовать праздник такого масштаба.

Ну, наконец-то все завершилось — и обмен кольцами и напутственные речи. Теперь шампанское и фотографирование с друзьями и родственниками на широком крыльце. На улице после душного помещения было просто холодно, Вероника тут же начала мерзнуть. Пока фотографы делали коллективные снимки, совсем продрогла. Так и до простуды недалеко. Пальто бы накинуть, но пальто осталось в машине. Не побежишь же за ним. Да и не наденешь, пока фотографирование не закончилось. Скорее бы. Еще после бокала шипучего Веронике очень захотелось есть. Хорошо, что тут такой шум и гам, не слышно как урчит у нее живот. Утром она, как всегда, опаздывала и не успела бросить в рот ничего существенного. А это шампанское просто провоцирует урчание. Раздобыть бы где-нибудь хотя бы маленький бутерброд. До того момента как сядут за столы, накрытые в каком-то кафе, они еще не меньше часа будут кружить по городу с громкими сигналами, пугая прохожих и напрягая других водителей.

Наконец-то двинулись к машинам.

— Ну как все прошло? — внезапно обернулась к ней Полина перед тем как сесть в «мерс» с лентами, цветами и куклой на капоте.

— Нет слов, — улыбнулась подруге Вероника. — Нет слов.

Губы у Полины внезапно задрожали, лицо сморщилось. Такая нюня — вот-вот заплачет. Вероника взяла ее за руку.

— Не вздумай тут слезы лить, тушь потечет, — предупредила. — Я же говорю тебе, все, все просто замечательно было!

— Ага, — Полина захлопала ресницами, пытаясь избавиться от непрошенных слез. — Это я так… сама не знаю почему…

— От счастья, — улыбнулась Вероника, приобнимая подругу. Надо же как расчувствовалась. — От счастья.

— Наверное, — кивнула Полина. Шмыгнув носом, подобрала платье и начала засовываться боком в салон автомобиля.

— У тебя нет случайно конфетки? — обернулась к свидетелю— саксофонисту Вероника.

Тот виновато развел руками. Потом оглядевшись, предложил сбегать в магазин на углу.

Но сбегать не получилось — все, кроме них, уже расселись по машинам.

4

На выходные Лиза решила поехать домой. Давно не была. Да и что делать в городе? Умирать от тоски, сидя в одиночестве в большом доме?

Старый автобус еле тащился. Лиза смотрела в окно на серые волны бухты, вдоль которой они как раз ехали, на тяжелое серое небо. Жизнь в серых тонах. Но уже не виделась в черных и то — слава Богу. Знакомый пейзаж успокаивал.

Узнав о ее приезде, на следующий день, ближе к вечеру, заглянула к ним «на огонек» и тетя Нина, Таськина мать. Таська, оказывается, была на неделе дома и, естественно, разболтала о «шансе», который «никак нельзя упускать». Узнав в чем дело, родители тоже пошли в наступление.

— И вправду, Лиза, может быть, стоит этим воспользоваться? — сказала мама.

— Щас те не советские времена, квартир молодым специалистам не дают, самим нужно о будущем думать, — поддакнула тетя Нина, шумно прихлебывая чай. — И о работе самим надо думать, и о жилье. Щас в городе такие цены на квартиры, мама дорогая.

— Да, — виновато вздохнул отец, — в ближайшее время нам тебе в городе и комнаты не купить. Вот раскрутимся….

— А сама ты вряд ли такие большие деньги когда-нибудь заработаешь, — перебивает мама, недовольно косясь на отца. Что ты, мол, такое говоришь? Раскрутимся! Когда еще раскрутимся! А тут квартира, можно сказать, сама в руки плывет. — Закончишь университет, что делать будешь? Не сюда же возвращаться. Здесь работа только на земле, сама видишь, что деревне иначе не выжить. А это очень тяжело.

Это запугивание — сама-то без своего сада-огорода и дня прожить не может.

— Был бы хороший зять, мы бы еще пару гектаров в аренду взяли. Вот тогда бы, может быть, не только на квартиру, а и на целый дом заработали. У нас участок большой…

— В городе нужно устраиваться, — сердито прерывает отцовские мечтания мама. — Тут и замуж не выйдешь, одна пьянь вокруг осталась. Все нормальные парни поразъехались!