... и незабудкой цветя (СИ)

— Можешь называть её так, но... Слушай, существует множество различных реальностей, — он тщательно подбирает слова, словно ступая по тонкому льду. — Существуют миры, в которых всё происходит иначе. Альтернативные вселенные, которым нет конца и края, которые пересекаются друг с другом или никогда не встречаются. Никто не проверял на практике, существует ли подобное; учёный, что изобрёл эту машину, полагал, что такие миры обязаны быть где-то в ткани пространства. И это устройство должно было помочь ему в исследовании других вселенных. Ты прав, в каком-то смысле: это машина времени, но с её помощью ты не можешь вернуться назад. Другими словами, её траектория не линейна — время будет двигаться не по прямой, а в разные стороны. — Флауи останавливается, вглядываясь в собеседника. — Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Кажется, — это звучит безумно, всё, что говорит Флауи, звучит безумно, но у Папируса нет особого выхода. — То есть Санс хотел спасти Фриск с помощью этого? Но как?

— Хотел бы я знать! — вырывается у цветка. — Возможно, он собирался найти другую вселенную, где события шли бы иначе, и вытащить Фриск оттуда. Хотя я не думаю, что такое вообще возможно. Или он собирался сам остаться в другой временной линии, где Фриск была бы жива. Или что-то ещё, понятия не имею. Я говорил тебе: это лишь крохотная лазейка. Эта машина, — он хлопает металлический корпус, и тот отзывается негромким гулом, — простой инструмент. Осталось только придумать, как его использовать.

— Всего-то, — нервно хмыкает Папирус, смыкая пальцы в замок до хруста. — Всего-то придумать, как заставит её работать, а затем вытащить Санса? Легче лёгкого!

Флауи кидает на него испепеляющий взгляд.

— Первая часть уже сделана, — говорит он сердито. — Санс позаботился об этом. Взгляни на последнюю страницу.

Папирус послушно пролистывает журнал снова. На последней странице и вправду есть надпись, которую он не заметил ранее: она размашисто выведена на весь лист огромными чёткими буквами. И, едва прочтя это слово, Папирус начинает дрожать, поскольку ему тут же становится ясно, что за выход нашёл его брат.

— Так ты говоришь, что мы должны...

— Это единственный выход, — неумолимо отвечает Флауи, — и это единственная причина, по которой у нас есть осколок. Есть только одна вещь, что обладает достаточным количеством энергии и может заставить машину работать — душа. Причём неважно, чья; главное, чтобы она обладала решительностью и могла существовать отдельно от тела. Конечно, Санс полагал, что только человеческие души способны на это, и потому просил Альфис о помощи, но он сделал это слишком поздно.

Папирус невольно дотрагивается до нагрудного кармана, где тихо и ровно бьётся осколок души. Мысль использовать его в качестве топлива для машины кажется дикостью первые несколько минут, но, чем тщательнее он размышляет об этом, тем очевиднее становится решение.

— Я не знаю, как получилось так, что этот кусочек сохранился, — тихо говорит Флауи. — Возможно, Санс хотел, чтобы так случилось — с самого начала. Он начал доверять тебе достаточно сильно, чтобы поверить: ты сможешь исправить то, что он не сумел. И единственная правильная вещь, на которую мы сейчас способны — это заставить проклятую машину работать и вернуть тебе брата, потому что больше этот осколок ни на что не годен. Души монстров всё же не могут существовать отдельно от тела слишком долго. Вскоре он совсем исчезнет — тогда нам ничего не останется.

Папирус достаёт частицу души, взвешивая её в ладони. Так ему не показалось, что она стала меньше? Осколок доверчиво греет ему руки; распылить его в машине — всё равно, что окончательно убить брата своими же силами, но это относительно малая жертва после всего произошедшего.

Он подходит к машине, и Флауи неловко открывает маленький люк сбоку, несколько раз вхолостую прокручивая рычажок. За дверцей обнаруживается небольшая выемка, в которую Папирус аккуратно вкладывает осколок: он не подходит по размеру, он меньше, чем нужно, но это всё, что у них есть. Флауи закрывает люк и нажимает несколько кнопок; проходит несколько долгих секунд, прежде чем табло мягко мерцает, и на нём проступают какие-то цифры.

Папирус смотрит на них в полном недоумении. Конечно же, брат не оставил никаких инструкций, и он понятия не имеет, как пользоваться этим устройством — что вообще могут значить эти цифры? Флауи пытается объяснить, потому что Альфис рассказала ему, но после первых же предложений информация путается, и Папирус останавливает цветок взмахом руки.

— Просто скажи, что мне делать, и мы покончим с этим, — он непроизвольно дотрагивается до подвески на груди, набираясь решимости. — Меня не интересуют технические подробности.

Флауи согласно кивает и вспрыгивает на панель.

— Эти числа задают координаты пространства, куда ты хочешь попасть. По крайней мере, такова была задумка. Но мы не знаем, куда нам нужно, поэтому попробуем наугад.

— Позволь мне уточнить, — Папирус набирает в грудь побольше воздуха, — ты хочешь, чтобы я отправился неизвестно куда и сделал там... что-то?