И ниёр вурту Я найду тебя

примет ни один инквизитор. А если еще и физический контакт установлен – рука в руке.

Я легко пошевелила пальцами, почувствовала, как разливается тепло по телу от

единственного прикосновения воина.

Суровое «Гм!» в исполнении хозяина таверны разнесло в клочки все волшебство момента.

Мыльный пузырь лопнул, выпуская на свет божий мое недовольство и разочарование

Кильвара.

- Да, я вас внимательно слушаю, - я подняла ясные очи на Коня.

- Нет, милая моя, - толстяк упер руки в бока, от чего стал похож на большого филина, - это я

вас внимательно слушаю. Потому что пока ты тут трещишь, клиенты жалуются на низкий

уровень обслуживания.

- На низкое качество обслуживания, - машинально поправила я.

- Да я тебя!

Вместе с угрозой в воздух взметнулось барменское полотенце, чтобы обрушиться на

головушку мою со всей силы.

Я зажмурилась и даже успела прикрыться рукой, однако ничего не произошло. Вжав голову

в плечи, я аккуратно выглянула из-под ладони. Напротив меня, возвышаясь, как Гулливер

над лилипутами, стоял хозяин корчмы, а у его горла, ослепляя блеском, замер клинок. Я

медленно повернула голову, ведя взглядом вдоль клинка, и замерла с открытым ртом.

Кильвар, презрев правило «локти на стол не ставить», водрузил на столешницу свои

сапоги. Не снимая их. Стоял и сверлил злым взглядом трактирщика. А в руке держал

короткий меч, острие которого и царапало кожу под подбородком толстяка.

- Не сметь! – не шевеля губами, прошипел Кильвар.

- Понял! – Конь поднял руки. – Осознал и принял! Милая леди, вы можете быть свободны.

- Эм? – не поняла я.

- Вы можете идти домой. И больше не приходить на работу.

Я удивленно и с большой долей страха глянула на бывшего теперь нанимателя. Мой взгляд

перехватил Кильвар, мгновенно принял решение и, сделав выпад, пустил кровь обидчику.

Теперь страх испытывал Конь.

- Стоп! Не надо! – попыталась я предупредить кровопролитие.

Никогда бы не подумала, что Кильвар способен на такую горячность.

- Мы сами во всем разберемся, - я отвела клинок в сторону и, махнув рукой, попросила

воина спуститься со стола. Негигиенично это. – Многоуважаемый Конь, будьте так любезны,

пройдемте со мной.

Зло зыркая на Кильвара и демонстративно вытирая кровь, страдалец нехотя, но

подчинился. Шел за мной, шаркая ногами по полу, напоминая мажордома из говорящего с

деревьями здания усадьбы.

- Конь, во-первых, я прошу прощения за невыполнение своих обязанностей. Такого больше

не повторится, - в закрытом для посетителей помещении кухни я покорно опустила голову,

но это абсолютно не удовлетворило здоровяка. Он засопел, грубо оттолкнув меня, прошел

в кладовую, долго и громко чем-то гремел, а затем вышел снова на кухню, и уставился на

меня, скаля зубы.

Ну, что ж, мы тоже кусаться умеем. Но сначала пряник.

- Во-вторых, Кильвар был неправ, и я прошу прощения за него…

- Ты. Свободна. – Отчеканил толстяк, снова сдвигая меня со своего пути.

- Ах, как жаль, - я уперлась одной рукой в столешницу, а другой принялась накручивать на

палец кончик косы, - как жаль, что на этой площади больше нет других заведений, в

которых я могла бы найти работу.

Не сбавляя шага, хозяин таверны обернулся, чтобы хмыкнуть и выразить крайнюю степень

не-озабоченности чужой судьбой.

- Или есть? – я замерла, воткнув взгляд в потолок, со мной замерли и все на кухне. – Да, наверное, пойду-ка я к Эйсеру. У него и зал попросторнее, и зрителей поместится

побольше. И выходов у него два, так что, когда придет Микарт…

Полотенце все же отправилось в полет, но, слава Богу, не в мою сторону, а прямиком в

корзину для грязного тряпья.

- Иди! – огромная лапища махнула в сторону зала. – Всем работать!

Ну, что ж, работать, так работать!

Сколько раз, проходя мимо, замечала внимательный взгляд Кильвара. Блондин, хоть и

делал вид, что читает, меня, да и окружающих тоже, обмануть не смог. Заранее

переместившись в торец стола, выложив на столешницу свой угрожающего вида меч, воин

походил на зоркого сокола, который в любой момент может сорваться с места и

накостылять по самое «не хочу».

Сюда соления, туда пиво, здесь просят мяса, там требуют музыки – голова пошла кругом

уже ближе к полуночи. И когда мне дозволено было выйти на свежий воздух, Кильвар

последовал за мной.

- Знаешь, тебе ведь не обязательно здесь работать.

Мы стояли на заднем дворе, освещенном призрачными огоньками пешеходных

семафоров. Я куталась в свою накидку, которая почему-то вдруг перестала хранить мое

тепло, и мелко дрожала всем телом. Не накидка дрожала, конечно, а я. А Кильвар,

прислонившись плечом к забору, отсекал любую возможность вернуться в тепло: справа -

забор, слева - сугробы.

- А где мне работать? – уточнила я, подув на замерзшие пальцы.

- Тебе вообще не надо работать, - воин протянул руку, завладел моими ладонями, потянул

на себя, так, что мне пришлось встать на шаг ближе к мужчине, и сам подул на пальцы.

Стало теплее.

- Я так не могу, - попыталась я выдернуть ладони, но не вышло – Кильвар держал крепко. –

Мне пора. Отпусти, пожалуйста.

И воин меня отпустил. Еще на секунду сжал ладонь, вытянул руку, и отпустил.