И никого не стало…

– Останови, – распорядился Эдуард Владимирович. – Какого дьявола им надо – этим смежникам-бездельникам? Не дергайся, Олежка, все в порядке. Но не спи, гляди в оба.

Водитель начал плавно тормозить, заехал на очищенную грейдером обочину. Место для стоянки было выбрано не очень правильное – густая лесополоса, обросшая инеем, заслоняла городские предместья. Фонари не работали. Проносились редкие машины. Кроссовер затормозил метрах в сорока по курсу, от машины отделилась фигура в длинном пальто и, зябко ежась, засеменила к «Мерседесу». Обнаружив, что к ним направляется один человек, сидящие в салоне немного расслабились. Фигура была уже рядом, склонилась к окну. Водитель опустил стекло, настороженно на нее воззрился.

– С наступающим, господа, ради бога, извините! – Это был мужчина с доброжелательным, немного виноватым голосом. Он показал удостоверение в красных корочках. – Капитан Черкасов, организационно-оперативное управление. Простите, что остановили, просто выполняем свою работу…

– В чем дело, капитан, в районе эпидемия ящура? – Эдуард Владимирович приспустил стекло со своей стороны, и сотрудник спецслужбы переместился к нему. – Мы спешим, знаете ли, возвращаемся с совещания у полпреда…

– Я в курсе, Эдуард Владимирович, – перебил работник федеральной службы. – Совещание проводилось в поместье Отрадном за Красной речкой, нас всех по данному поводу стянули в указанный квадрат. Поступила информация, что вам, Эдуард Владимирович, и также ряду ответственных госслужащих может угрожать опасность, и мы обязаны принять превентивные меры.

– Да что вы говорите? – натянуто рассмеялся пассажир. – Расслабьтесь, капитан, Новый год на пороге. В этом городе – не знаю насчет ответственных госслужащих, но МНЕ никакая опасность угрожать не может. О чем вы говорите?

– Может, Эдуард Владимирович, еще как может, – вздохнул мужчина и покосился на пролетевшую мимо машину, в которой гремели, зашкаливая, басы.

Баллончик возник из рукава, как голубь из котелка факира. Он прыснул в лицо пассажира и, не дожидаясь, пока закроется окно, просунул руку с баллоном в узкую щель, затем несколько секунд распрыскивал содержимое по салону. Оборвались возня и сдавленные вскрики. Мужчина выжидал, постукивая пальцами по крыше машины, негромко напевая: «Кумиром народным служил Козлодоев, и всякий его уважал…» Потом изобразил жестами круговой знак, и кроссовер начал сдавать назад. Мужчина распахнул дверцу, предварительно зажав нос. Трое в салоне тряслись крупной дрожью. Охранник, не успевший добраться до пистолета, откинул голову, глаза закатились, с губ стекала пена. Водитель сполз с сиденья, хватал воздух, словно рыба, которую вырвали из родной стихии. У пассажира на заднем сиденье был такой вид, словно уже начинаются схватки. Он стонал, бился в пароксизме, держась за живот, глаза безостановочно блуждали. Мозг отключался, буря заметала сознание. Мужчина схватил его за шиворот одной рукой (другой продолжал зажимать нос), выволок из салона. Подбежал напарник в пуховике и надвинутой на глаза шапочке, схватил «потерпевшего» за ноги, вдвоем поволокли добычу в кроссовер.

– Все в порядке, Никита? А те двое как? – кивнул напарник на оставшихся в салоне.

– Выживут, народ бывалый, через полчаса очнутся. Двигатель включен, печка работает. Подержи это несчастье, я двери закрою, а то замерзнут, бедненькие…

– Девушка, позвольте пригласить вас на танец? – прозвучал над ухом чертовски приятный, обволакивающий мужской голос.

Он заглушил музыку, гремящую в зале. Стройная женщина в нарядном, переливающемся стразами вечернем платье, с рыжеватыми волнистыми волосами, тщательно уложенными у личного парикмахера, с готовностью обернулась. Опустила маску, усыпанную радужным бисером, чтобы рассмотреть этого претендента. В горле пересохло, она ощутила приятное онемение под грудной клеткой. Мужчина в смокинге, стоящий рядом с ней, был на редкость хорош. Он излучал обаяние и шарм. Статный, выше ее на несколько сантиметров, волосы черные, как ночь, окладистая, коротко стриженная борода отливала глянцем и удивительно ему шла. А какие глаза! В них было столько магнетизма и настоящей мужской сексуальности, что женское сердце взволнованно забилось. Но она справилась с собой, женщина была сильная и лучше других знала, что представляют собой мужчины.

– Девушка? – засмеялась дама. – Знаете, молодой человек, когда я в последний раз была девушкой, мир еще не был настолько плох.

– Вы преувеличиваете. А вам без маски гораздо лучше, – вкрадчиво сообщил мужчина, придвигаясь к ней. – Честное слово, мэм, это не комплимент, это удручающая констатация. Не могу понять, кого вы мне напоминаете…

– Многие говорят, что я похожа на актрису Удовиченко, – подсказала женщина.

– Точно, – обрадовался мужчина. – Разумеется, в лучшие ее годы. Так позвольте же, в конце концов, пригласить вас на танец, девушка?