И никого не стало…

– Павлик, мать твою… – хрипел он нечеловеческим голосом. – Экстренная ситуация! Фигурант уходит от объекта на нашем «Петровиче»! Перекрой дорогу, вытащи его из этого чертового вездехода! Он не вооружен! Дави его к чертовой маме!

Никита застонал и уткнулся лбом в снег, чтобы хоть как-то освежить голову…

Снег хрустел и скрипел под ногами. Они не чувствовали ног, тащили колченогого пособника по свежей колее. Тот прыгал, кудахтал, выражался последними приходящими на ум литературными оборотами. Отдавил им все ноги, дважды валил в снег, махал своим черенком в угрожающей близости от лица.

– Выбрось свою швабру, пока мы не остались без глаз! – орал Никита.

– Не выброшу! – орал Андрей. – Мне с ней веселее! Потерпят твои глаза!

– Ой, холодно, холодно… – бормотала Ксюша. – Господи, как же холодно зимой маленькой елочке…

Пристыженные Крюгер с Дианой пытались реабилитироваться в глазах хозяина, умчались далеко вперед и лаяли в слепящей дымке. Они еще только выбегали из ворот, а «Петрович» уже продавливал колею по просеке. Похоже, управлять такими штуками Генриху Павловичу было в диковинку, он еле справлялся, колея, остающаяся за вездеходом, волнисто извивалась, то совпадая, то вываливаясь из той, что уже была продавлена. Вот он пережал педаль газа, излишне разогнался, не справился с управлением, ушел в сторону и вонзился в огромную снежную гору, где благополучно заглох!

– Ага! – восторженно закричала Ксюша. – Вот так-то лучше! Больной, немедленно вернитесь в палату! – Бросила Андрея на произвол судьбы и кинулась вперед, боевито потрясая кулачком.

– Давай-ка своим ходом, калека, на что тебе швабра? – Никита тоже сбросил с себя стокилограммовый гнет и, вытаскивая пистолет из-за пояса, припустил за мелькающими ножками Ксюши. Но радость не затянулась. Генриху Павловичу удалось завести вездеход, и многотонная громадина, грохоча и сотрясаясь, принялась выбираться обратно в колею, вздымая клубы снежной пыли. Ксюша разочарованно закричала, когда «Петрович» снова ринулся в отрыв. Но навстречу ему уже катил, волоча за собой белую завесу, аналогичный вездеход со вторым помощником – Павлом. Чичерин заметался, снова принялся путать педали, вездеход простуженно взревел. А Павел развернул свою машину поперек дороги, загородив проезд, газовал на холостых оборотах. Возможностей для маневра у Чичерина не оставалось, вездеходы встретились в том месте, где просека еще не начинала расширяться. И все же адвокат завертел баранку влево, сбросил скорость, избегая жесткого столкновения, и кабина его «Петровича» довольно щадяще, можно сказать, деликатно, поцеловала зад противника!

Дуэль на «Петровичах» продолжалась недолго. Это чем-то напоминало армрестлинг – кто кого перетянет. Оба тужились, дрожали. Адвокат давил, а Павел прикладывал все усилия, чтобы не сдвинуться с места. Но законы физики были не на его стороне. Медленно, рывками, задняя часть его вездехода поддавалась, смещалась к центру просеки.

– Держись, миленький! – взвыла Ксюша, ускоряя бег.

Поздно – Чичерин вырвался на оперативный простор, оттеснив противника. Снегоход, управляемый Павлом, завилял из стороны в сторону, начал метаться, словно молодой олененок, заглох.

– Мать твою, интеллигенция хренова!!! – вопил на задворках Андрей.

Лаяли собаки, матерились люди, а Чичерин снова уходил, набирая скорость. Да еще и издевательски прогудел, приветствуя отстающих. Павел судорожно разворачивался, и, когда люди стали запрыгивать в машину, он уже практически завершил маневр.

– Меня подождите, всех уволю! – прыгал Андрей, и вокруг него, словно два сгустившихся пчелиных роя, вились гавкающие и потихоньку обалдевающие Диана с Крюгером.

Они потеряли секунд сорок, пока собрались в одной машине, пока втащили чертыхающегося Андрюху. И тот без преамбул набросился на водителя, бледноватого, с чрезмерно интеллигентной внешностью, одетого в короткий тулуп. Ругал, поносил почем зря.

– А ты бы сам попробовал! – отбивался Павел. – Это же физика, дуб ты лесной!

– А сдать еще немного назад тебе тоже физика не позволяла?! – орал Андрей. – А ну, вылазь из-за баранки, сам поведу эту хрень!

Насилу объяснили человеку, что одноногому не место за рулем сложносочиненного агрегата. А Павел уже манипулировал передачами, скрипел громоздкий рычаг. Ревел надсадно мотор, вездеход катил по колее, вздымая в обе стороны снежные лавины. Андрей успокоился, забрался на пассажирское сиденье и угрюмо запыхтел. Пришлось Никите объяснять, почему у этого типа нога изогнута рыболовным крючком, почему у всех неважное настроение и почему они вынуждены за кем-то гнаться.